Особенно,... 
29 
Урча, машина спускалась по склону холма, и через мгновение Сара уже не могла видеть небольшую кучку аэродромных построек, намекавших своим видом на контакт с находившейся где-то далеко цивилизацией. Вскоре машина въехала в зеленую долину, испещренную обособленными фермами и квадратами выгонов, окаймленных серыми гранитными стенами. Дорога теперь стала однорядной, уклон ее делался все круче, и море временами пряталось за пологими холмами. Вскоре они въехали в ворота фермы, а в следующую секунду машина сползла с гудронного шоссе и затряслась по грубым неровным камням проселочной дороги. Когда они проезжали мимо стены у ворот фермы, Сара едва успела заметить табличку со стрелкой, указывающей вдоль дороги, а над стрелкой кто-то написал слова: «К Клуги».
Машина тряслась по неровной дороге, постепенно спускаясь с холма. По обе ее стороны от легкого морского бриза грациозно волновалась высокая трава, а небо над ними было голубое и чистое.
— Вон водяная мельница, — сказал Джон. Голос его был лишь чуть громче, чем мысль, не облаченная в слова, руки на руле опять напряглись от волнения. — А вот и Клуги.
Машина съехала на более ровное покрытие и свернула на дорожку, ведущую к дому. Когда мотор замолк, Сара в первый раз услышала шум потока, бегущего через неработающее водяное колесо и падающего вниз, к морю.
— Как здесь спокойно, — сказала она автоматически. — Как здесь тихо после Лондона.
Джон уже вышел из машины и направился к дому. Открыв дверцу со своей стороны, Сара ступила на гравий дорожки и мгновение стояла тихо, оглядываясь вокруг. Она увидела зеленую лужайку, не очень большую. На дальнем ее конце стояло белое кресло-качалка. Маленький садик был окружен зарослями рододендронов и какого-то кустарника и деревьями, согнутыми, изуродованными постоянным ветром с моря. Сара стояла в стороне от дома, чуть впереди него. Ей были видны желтые стеньг и белые ставни, гревшиеся под летним солнцем. Кроме голоса птицы и звона цикад, тишина нарушалась только шумом ручья, и издалека доносилось бормотание прибоя на гальке.
— Сара, — позвал Джон.
— Иду. — Она шагнула вперед, все еще чувствуя себя загипнотизированной ощущением покоя. Джон стоял в тени веранды и ждал ее.
Пересекая залитую солнцем дорожку, Сара чувствовала себя странно уязвимой под его взглядом. Она увидела, что Джон не один, и необъяснимое чувство беззащитности усилилось. «Это, наверное, форма застенчивости, — подумала она. — Как экспонат в витрине, который исследует группа весьма критически настроенных судей. Нелепо».
Она посмотрела на женщину. Тусклый блеск золотых волос, широко расставленные, чуть раскосые глаза, мягкий изгиб красивых губ. Сара остановилась в нерешительности, ожидая, чтобы Джон их представил друг другу. Она вдруг почувствовала: все вокруг замерло и ждет чего-то, что находится за пределами ее понимания.
Джон улыбнулся женщине. Он не сделал попытки заговорить, но почему-то его молчание не играло никакой роли. До Сары вдруг дошло, что она не слышала, чтобы они сказали при встрече хоть одно слово. Она пыталась решить, поцеловал ли Джон свою двоюродную сестру при встрече, и пришла к выводу, что совсем невероятно, чтобы они обнялись молча. Женщина вышла из тени на солнце.
— Здравствуйте, Сара, — сказала она. — Я так рада, что вы смогли приехать. Добро пожаловать в Клуги, моя дорогая, надеюсь, здесь вы будете чувствовать себя счастливой.
Глава вторая
Их спальня была залита предвечерним солнцем, а когда Сара пересекла комнату, то увидела, что прямо перед ней, под домом, в бухте, обрамленной двумя одинаковыми склонами горы, плещется море. У нее перехватило дыхание, как это случалось всегда, когда она видела нечто прекрасное, и внезапно она почувствовала, что рада приезду сюда и стыдится своих дурных предчувствий.
— Здесь все, что вам нужно? — спросила Мэриджон, оглядывая комнату глазами заботливой хозяйки. — Если я что-то забыла, скажите мне. Обед будет подан через полчаса, а если хотите принять ванну, то вода горячая.
— Спасибо, — сказала Сара, поворачиваясь к ней с улыбкой. — Большое вам спасибо.
Джон уже шел по коридору, когда Мэриджон закрыла за собой дверь. Сара слышала, как звук его шагов смолк.
— Когда обед? Через полчаса?
Видимо, Мэриджон сделала какой-то утвердительный жест.
— Я буду пока на кухне.
29 
