Адам широко зевнул. Свеча догорела, и комната погрузилась во мрак. Его веки как будто палились свинцом, глаза начали слипаться. Дыхание Мэллори снова стало ровным.
«Еще пара минут, и я смогу уйти», — подумал Адам и провалился в глубокий сон.
Мэллори безмятежно спала, чувствуя и во сне присутствие Адама. Она была довольна тем, что он заснул рядом с ней. Она попросила его остаться, и он пошел ей навстречу. Улыбнувшись, Мэллори перевернулась на другой бок и прижалась щекой к плечу Адама. От мягкой ткани его рубашки исходил пряный мужской запах.
Адам зашевелился во сне и обнял Мэллори. Счастливая и уверенная в том, что кошмары ей сегодня не грозят, она снова крепко уснула.
Через некоторое время ее разбудил голос Адама.
— Черт подери, — бормотал он, приподнимаясь на кровати и выпуская ее из своих объятий.
— В чем дело? Что случилось? — сонно спросила Мэллори.
— О, я не хотел будить вас, — поспешно проговорил он. — Спите!
Мэллори уловила тревогу в его голосе.
— Сколько сейчас времени? — спросила она.
— Уже светает. Я должен идти, пока слуги не встали. К несчастью, я уснул, иначе давно бы уже ушел. Проклятие, где мои туфли?
Он встал и начат впотьмах искать свою обувь. Мэллори слышала, какой тихо бранился. Не найдя туфель, Адам сел на край кровати и стал зажигать свечу. Однако не успел он высечь искру, как раздался негромкий стук в дверь.
Мэллори и Адам замерли, похолодев, а потом испуганно переглянулись.
— Не отзывайтесь, — прошептал Адам, — Может пронесет.
Но тут дверь медленно открылась, и в комнату упал свет от зажженной свечи. У Мэллори бешено заколотилось сердце, сон как рукой сияло.
«Нельзя, чтобы Адама застали здесь!» — мелькнуло у нее в голове, она стала лихорадочно соображать, куда бы его спрятать.
Будучи рослым, атлетически сложенным мужчиной, он вряд ли смог бы залезть под кровать. Под одеялом его было бы легко обнаружить.
— Мэллори! — раздался с порога мелодичный голос. — Это я, Грейс. Прости, что разбудила тебя, но у меня срочная новость. У Мег начались схватки. Я решила, что тебя нужно известить… О!
Высокая рыжеволосая Грейс Байрон, одетая в ночную сорочку и халат, как громом пораженная замерла у изножья кровати, когда в круг золотистого света, падавшего от ее свечи, попал Адам. Она молча круглыми, как у совы, глазами уставилась на графа.
Мэллори и Адам, в свою очередь, смотрели на нее.
В конце концов Адам решил, что ему надо как-то разрядить обстановку.
— Значит, у супруги Кейда начались роды? — с апломбом спросил он и, понимая, что теперь уже положения не исправишь, откинулся на подушки и скрестил на груди руки.
Мэллори могла только позавидовать его самообладанию. В этот момент она была не в состоянии даже пошевелиться.
— Д-да, — запинаясь, пробормотала Грейс, — у нее начались схватки и… А что вы тут делаете? Почему вы вместе в такой час? — спросила она и вдруг замахала рукой. — Нет-нет, не отвечайте! И так все понятно. О Боже…
— Это не то, что вы думаете, — пролепетала Мэллори.
— Кто и что здесь думает в столь поздний час? — раздался из коридора голос Джека, и через секунду он вошел в комнату. — Дорогая, ты сообщила Мэллори о том, что Мег рожает? Мама сейчас у нее, а Кейд сходит с ума от беспокойства… Черт подери! Адам?! Это ты?!
— Доброе утро, Джек, — поздоровался Адам так, словно они встретились в столовой за завтраком, а не в спальне невинной девушки, сестры Джека.
— Тысяча чертей! Что ты здесь делаешь в столь ранний час?! — возопил Джек.
В комнате установилась напряженная тишина, которую прерывало лишь тиканье часов, стоявших на каминной полке. Этот звук казался Мэллори громовым.
Адам небрежно поменял позу, скрестив вытянутые необутые ноги.
— Вы не поверите, но я успокаивал Мэллори. — заявил он.
Джек растерянно переводил взгляд с него на сестру и обратно.
— Успокаивал?! — с негодованием переспросил он. — Значит, теперь это так называется?!
— Адам действительно успокаивал меня, — вступила в разговор Мэллори. — Я не могла уснуть, и он вызвался помочь мне.
Джек зло прищурился.
— Помочь? — язвительно промолвил он. — Тоже мне, помощник нашелся! — Сжав кулаки, он с яростью взглянул на возмутителя спокойствия. — Признавайся, ты тронул ее хоть пальцем?!
Адам невозмутимо встретил его взгляд.
— То, чем мы с вашей сестрой занимались или не занимались, никого не касается. Это наше с ней личное.