ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  64  

— Так продолжалось до начала тысяча девятьсот тринадцатого года, — после некоторого колебания заговорила Хельга. — А потом мы услышали о приближающейся войне. В Берлине постоянно обсуждали этот вопрос, многие, мне кажется, мечтали о том, чтобы развязать войну. Барон был против этого, по своим взглядам он был убежденным пацифистом и верил, что только мир может обеспечить процветание страны, а война и грабеж приводят нацию к гибели. В своих статьях он яростно набрасывался на тех, кто вбивал немцам пропагандистские идеи о том, что им якобы суждено править миром. Кроме того, он высмеивал армейские чины, тем самым вызывая у них жгучую ненависть к себе.

Барон был достаточно умен, чтобы открыто не оскорблять кайзера. Он со всем соглашался, писал на его имя полные лести послания, а спустя несколько недель возобновлял свою антивоенную пропаганду. Он обладал огромным богатством, но благодаря своему мировоззрению, которое находило отклик в душах простых мужчин и женщин, пользовался неограниченным влиянием не только в столице, но и в провинции.

Но вскоре ярость наиболее влиятельных политиков и генералитета возросла до такой степени, что даже я забеспокоилась. Они публично проклинали его и не скрывали своего отношения к барону при личных встречах с ним. Иногда я спрашивала себя: как у этого маленького человечка хватает смелости противостоять им и не бояться, что они физически уничтожат его?

И все же он продолжал проводить свою линию. Самое удивительное заключалось в том, что он был движим вовсе не приверженностью христианским догмам или природной добротой. Он стремился настроить людей против войны, так как сам не любил жестокости и верил в действенность политики мира.

Никто из знакомых барона не смог бы назвать его трусом: за всю его жизнь ему не раз доводилось проявлять чудеса храбрости, и он доказал, что один стоит пятидесяти. Но мне кажется, в его характере был заложен страх перед физическим насилием, этот страх со временем превратился в движущую силу всей его жизни. Мысль о войне как о безнаказанном убийстве одного человека другим мучила его до тех пор, пока он не почувствовал, что должен остановить этот ужас любой ценой.

Это трудно объяснить и еще труднее передать словами, но именно такова была сущность его отношения к войне. Именно в этом, я полагаю, заключалась его миссия. — Вздохнув, Хельга замолчала. — Короче, он продолжал свою деятельность невзирая ни на предупреждения, ни на угрозы.

— А что же делала ты? — спросил Фрэнк.

— Я вышла за него замуж, — тихо проговорила Хельга.


Фрэнк проснулся с чувством, что произошло нечто необычное и замечательное. Первые его мысли были о Хельге.

Ему безумно хотелось немедленно спуститься к ней в номер и удостовериться, что вчерашнее событие не приснилось ему, что она действительно здесь, но он удержался от этого.

Вчера он ожидал, что всю ночь проведет без сна, думая о Хельге, но усталость одержала над ним верх, и он мгновенно заснул. А утром его разбудил солнечный свет, пробивавшийся через неплотно задвинутые шторы.

По настоянию Хельги Фрэнк ушел от нее сравнительно рано. Не дойдя и до середины своего рассказа, она встала.

— Уже половина одиннадцатого, Фрэнк, ты должен идти.

— Невероятно! — воскликнул он, не имея ни малейшего желания уходить. — Неужели после стольких лет разлуки ты выставишь меня за дверь? Я даже не успел в полной мере осознать, что нашел тебя. Мы же только начали наш разговор.

— У нас есть завтра, — спокойно возразила Хельга.

— И послезавтра, и после-послезавтра, — настаивал Фрэнк, — но только не прогоняй меня сейчас.

— Я должна, — твердо заявила Хельга. — Мне нужно написать очень важное письмо, причем успеть к полуночной отправке почты.

— Своему мужу? — ревниво осведомился Фрэнк.

— К тому же, — продолжала Хельга, пропустив мимо ушей его вопрос, — тебе не стоит слишком долго находиться в моем номере.

— Боже ты мой! — изумился Фрэнк. — При чем тут это?

— Ты не знаешь тех, кто живет в гостинице, — сказала Хельга. — А я знаю. Среди них есть одна пара, которая будет рада любой возможности опорочить меня. Они уже и так сделали все возможное, чтобы выразить мне свою неприязнь.

— Ты имеешь в виду Лодеров? — предположил Фрэнк.

— Как ты догадался? — спросила Хельга.

— Я провел пять дней в их обществе, — ответил Фрэнк. — С их слов я понял, что ты не пользуешься особой популярностью.

  64