Особенно,... 
33 
– Нет! – закричала Лейла и выбежала из комнаты.
– Лейла, – прорычал Захид и побежал за сестрой, которая столкнулась с Тринити и сейчас рыдала в ее объятиях.
– Что произошло? – спросила Тринити удивленно.
– Лейла все принимает слишком близко к сердцу, – объяснил Захид. – Сестра, ты услышала только последнюю часть нашего разговора.
Лейла не успокаивалась.
– Возьми себя в руки. Выйдем на балкон, и я все тебе объясню.
– Я не пойду! – рыдала Лейла.
Вошел Абдул и объявил, что король собирается выйти к народу, и Лейла с Захидом должны присоединиться к нему.
– Нет! – сквозь слезы вскрикнула Лейла. – Вы не заставите меня.
– Лейла! – Голос Захида был твердым. Он уже привык к истерикам своей сестры и слишком часто ее успокаивал, но Тринити вздрогнула от упрека в его голосе. – Сначала ты сделаешь, что должна, а потом мы поговорим.
Захид не стал обращать внимание на поднятые от удивления брови Тринити, но заметил, как изогнулись ее губы, когда Лейла послушно пошла за братом.
А потом Лейла кротко стояла рядом с Захидом и улыбалась своему народу, не жмурясь от вспышек камер, как это делала Тринити. Ее терзал страх за свое будущее.
– Ты сказал, пока мне не о чем беспокоиться… – начала разговор Лейла, когда они зашли внутрь, но тут же понизила голос, увидев отца.
«Этот мир выглядит намного проще, если отбросить все эмоции», – подумал Захид.
– Я жду ответа, Захид. – Король был настроен серьезно.
– Я же сказал – стараюсь не принимать решений сгоряча.
День казался бесконечно долгим: торжественный обед, военный смотр и еще один полуофициальный ужин, на котором Захид увидел Тринити, а рядом с ней сидела Лейла с покрасневшими от слез глазами.
На этот раз Тринити казалась притихшей, ощущая во рту неприятный привкус. Этот вкус уже был ей знаком, и она сделала глоток ароматного чая. Нос уловил приятный запах цветов. «Когда уже это пройдет?» – подумала Тринити.
После ужина Тринити попрощалась со всеми и пошла в свою комнату.
Захид решил поговорить с Лейлой, хотя разговор предстоял тяжелый.
– Я попросил отца повременить с ужинами, чтобы провести немного времени с Тринити.
– Ты ее любишь? – нахмурилась Лейла, пытаясь представить своего сурового брата влюбленным.
До сих пор его единственной любовью была Ишла.
– И ты о том же! – закатил глаза Захид. – От меня все требуют незамедлительного ответа, в то время как я хочу подумать. Что будет лучше для всех, для меня, для Тринити и даже для тебя?
– Конечно, любишь, – поддразнила его Лейла, – иначе ты бы не привез ее сюда и не стал бы отменять ужины.
– В других странах люди встречаются, узнают друг друга получше, проверяют, смогут ли преодолеть различия, или им лучше расстаться…
– Я должна пожалеть тебя? – усмехнулась Лейла. – Нет, не буду. Если ты хочешь стать королем, то должен жениться на достойной невесте. Тебе повезло узнать, что такое любовь, а сейчас ты должен освободиться от всего, и только тогда тебе удастся создать свою семью. – По щекам Лейлы потекли слезы. – Не проси меня понять, как тебе тяжело. Я выйду замуж и проведу всю жизнь с Хусейном!
И, вся в слезах, она побежала к себе в комнату.
Захид вышел в сад, но привести мысли в порядок было тяжело. Прошедший день не выходил у него из головы.
Какой-то внезапный звук заставил его обернуться. Тринити открыла ставни в своей комнате, и Захид отвел взгляд в сторону.
«Ей тоже не спится», – подумал Захид. Возможно, в комнате было так же душно, как и на улице. Захид посмотрел в сторону ее окна и увидел, как Тринити выглянула наружу и высунула ноги из окна. Захид осторожно подошел поближе, а девушка тем временем уже спрыгнула вниз.
– Ты не любишь пользоваться дверями? Тринити подпрыгнула, услышав голос Захида.
– Я хотела выйти на прогулку.
– Через окно?
– Я не была уверена… Вдруг мне нельзя выходить?
– Ты не в тюрьме.
– Сам же сказал утром – мне не следует бродить по дворцу ночью.
– Я имел в виду только свою комнату.
– Прости… – Тринити замолчала. Прошлой ночью она с трудом победила желание пробраться к Захиду в комнату, но ему не следовало это знать. – Здесь так много правил… Боюсь нарушить что-нибудь.
– Просто будь собой.
– Ты сам на себя не похож, – подчеркнула Тринити. – Утром ты совсем по-другому разговаривал с Лейлой.
– Лейла была сильно огорчена. Это был единственный способ ее успокоить.
33 
