124 
А Ариана, вернувшись в Париж после приятного уик-энда в Довиле, где она праздновала окончание курса реабилитации, не стала терять зря время и отправила свое резюме в редакцию французского издания «Вог». Ей хотелось получить место, но на данный момент подходящих вакансий для нее не нашлось. Вместо этого редакция пригласила ее в Модный дом Диор на прием, посвященный недавнему дебюту молодого, но очень перспективного дизайнера одежды. На приемах Ариана не бывала уже два года, однако твердо решила пойти и купила очень красивое вечернее платье ярко-алой расцветки, которое как нельзя лучше подходило к случаю. Отвыкнув от подобных мероприятий, она слегка робела, тем более что ей предстояло идти на прием без спутника, но это не остановило ее. Она неплохо провела время, а заодно убедилась, что не забыла правил этикета и не утратила навыков поведения в обществе.
Прием широко освещался в прессе, и не только в модной. На следующий день в «Геральд трибьюн» появилась ее фотография и статья, в которой сообщалось, что она – дочь покойного американского посла в Аргентине, что два года назад она была похищена мятежниками и провела три месяца в плену и что ее отец скончался от сердечного приступа на следующий день после ее освобождения. Статья очень расстроила Ариану, поскольку в ней упоминались факты ее биографии, которые ей хотелось поскорей забыть, однако тут она была бессильна. Все эти сведения сохранились в газетных архивах и просто не могли не всплыть сейчас, когда она снова начала выходить в свет.
Ариана позвонила Яэлю и пожаловалась ему на газетчиков, которых хлебом не корми, а дай стряхнуть пыль со старых историй и сорвать с них новые бонусы для себя.
– Тут ничего не попишешь, Ариана, – резонно ответил ей Яэль. – Пресса никогда ничего не забывает, в особенности когда речь идет о чем-то ужасном, скандальном или трагическом, а ваша история была именно такой – громкой и сенсационной. Зато на фотографии вы выглядите очень эффектно, – добавил он, видимо желая таким образом ее утешить.
– Спасибо, – поблагодарила она, но ее голос прозвучал грустно. Статья оживила в памяти воспоминания, грозившие вновь отравить ей жизнь.
– Наплюйте и забудьте! – с нажимом посоветовал Яэль. – А чтобы журналистам было что́ писать, начните развлекаться на всю катушку. Танцуйте, веселитесь, делайте все, что вам захочется, – хоть витрины бейте. Главное, не забывайте, что старые письма преданы земле.
Это была их заранее оговоренная условная фраза, которая должна была напоминать Ариане, что прошлое мертво и похоронено и что теперь ее ждет новая, счастливая жизнь. И до вчерашнего дня она была в этом совершенно уверена, но глупая статья вновь разбередила едва зажившие раны. Ариане совсем не хотелось, чтобы каждый, с кем она познакомится в Париже, сразу вспоминал о ее похищении. Еще чего доброго ее начнут жалеть, а это было бы еще хуже, чем если бы она по-прежнему оставалась одна. Нет, она больше не любила Хорхе, но вспоминать о нем ей все равно было больно.
– Забудьте и развлекайтесь, – повторил Яэль. – Уж поверьте мне на́ слово: журналисты не будут каждый раз писать о том, кто вы такая. Со временем прошлая Ариана забудется, останется только Ариана настоящая – та, которой вы теперь стали.
– Надеюсь, что так, – согласилась она, но ходить на приемы ей расхотелось.
О брате Хорхе Яэль не знал – Сэм решил ничего ему не сообщать. Луиса Муньоса все еще продолжали прощупывать, однако ничего подозрительного агенты не обнаружили, и Сэм решил, что для обеспечения безопасности Арианы хватит пока и одного Маршалла.
Между тем наступил март, погода стала теплей, в воздухе с каждым днем все отчетливее пахло весной, и настроение у Арианы стало получше. Однажды, гуляя с Лили в парке, она обратила внимание на молодого мужчину, которого уже видела здесь раньше. Он выгуливал крупного бладхаунда, который так и норовил погоняться за обсевшими кусты фазанами. Все его внимание было устремлено на собаку, поэтому, когда Ариана проходила мимо, он даже не посмотрел в ее сторону, и она неожиданно почувствовала себя уязвленной. С самого утра она чувствовала себя молодой, здоровой и полной сил, и вот на тебе! Встречные мужчины не обращают на нее никакого внимания! Им, видите ли, интереснее заниматься собакой!
Маршалл, конечно, ее заметил. В тот день, когда он увидел в «Геральд трибьюн» фотографию Арианы, ему сразу стало не по себе. Он знал, что и фотография, и статья очень скоро перекочуют и в Интернет и станут доступны во всем мире. В том, что так и произойдет, у него не было почти никаких сомнений: в конце концов, отец Арианы был крупной фигурой в бизнесе, а она унаследовала все его огромное состояние. Правда, в статье об этом почему-то не говорилось (а Маршалл догадался об этом лишь потому, что из предоставленной ЦРУ справки ему было известно: Ариана была в семье единственным ребенком), но можно было не сомневаться, что журналисты очень скоро докопаются до этой информации и начнут писать об Ариане как о «богатой наследнице» и «завидной невесте». Вот только любая известность ей была сейчас ни к чему. Статью из «Трибьюн» – статью с фотографией – могли увидеть и в Аргентине, и если брат Хорхе все еще был заинтересован в том, чтобы заставить ее замолчать, тогда… тогда следовало ждать неприятностей. Пока девушка вела затворнический образ жизни и не подавала прессе ни малейшего повода заинтересоваться собой и своей историей, она могла чувствовать себя в безопасности, но теперь Ариана возвращалась в большой мир, где ее можно было очень легко разыскать, просто имея доступ к компьютеру с выходом в Интернет. Правда, Билл говорил Маршаллу, что его приятель из ЦРУ не особенно беспокоится, так как проверка не выявила никакой подозрительной активности Луиса, однако он же настаивал, чтобы Маршалл продолжал наблюдение. Маршалл тоже считал, что расслабляться сейчас было бы не слишком дальновидно. Следовало как минимум дождаться, пока ЦРУ получит от своих агентов полное и окончательное подтверждение, что брат Хорхе не планирует никаких направленных против Арианы действий.
124 
