Особенно,... 
149 
– Да. Вам грозит опасность не меньшая, поэтому вам было бы только разумно исчезнуть. А если учесть кое-какие эпизоды из вашего прошлого, то я бы настоятельно рекомендовал вам присоединиться к Программе немедленно, благо вы можете сделать это легко и без проволочек. Все формальности урегулированы и согласованы, от вас требуется только согласие, и колеса закрутятся. Так что подумайте! – Зна́ком отпустив агентов, он повел обоих в свой кабинет, чтобы обсудить дальнейшее только втроем.
Ариана все плакала и не могла успокоиться. Она сказала Сэму – ей кажется, ее отправляют в далекую сибирскую ссылку, из которой ей никогда не вернуться…
– Мы всеми силами печемся о вашей жизни, – горячо возразил ей Сэм. – Нам пришлось весьма постараться, чтобы вытащить вас из лагеря Хорхе. Не хотелось бы, чтобы эти усилия пропали зря…
Ариана еще повсхлипывала, они еще немного душеспасительно поговорили и, попрощавшись с Сэмом, спустились вниз. В машине Ариана снова разрыдалась и продолжала плакать всю дорогу, пока их везли в отель. Отчаянию Арианы не было дна, и Маршалл не знал, как образумить ее или хотя бы ненадолго утешить. Он обнял ее здоровой рукой, и она продолжала плакать, прижавшись к его груди. А в отеле Маршалл сказал:
– Я знаю, то, что предлагает Сэм, для тебя сейчас как конец света, но, поверь, на самом деле все не настолько ужасно. А главное, вряд ли это надолго. Агенты ЦРУ отлично умеют где угодно нащупывать этих парней вроде Муньоса и выковыривать их из любых щелей. Нужно только дать им немного времени, чтобы они сделали свою работу. Кстати, меня тоже хотят, как ты выразилась, сослать в Сибирь, так что мы будем сокамерники, в одних, так сказать, кандалах…
Маршалл пытался шутить, но он и правда не был расстроен. Неожиданное предложение Сэма слегка удивило его, но никак не устрашило. Ему не раз приходилось внезапно оказываться в таких местах, по сравнению с которыми заполярная Аляска могла показаться раем земным, и он привык легко пренебрегать трудностями и неудобствами.
– Прости меня, – всхлипнула Ариана и высморкалась в насквозь мокрый платок, который он дал ей, когда ее палаток перестал впитывать влагу. – Ты пострадал из-за меня.
– Пострадал? Ничуть… Да и ты тут совсем ни при чем, – добродушно улыбнулся ей Маршалл. – Я и сам горазд на рисковые предприятия. То, что происходит сейчас, мало отличается от того, чем я занимался многие годы, и это была моя работа. Я делал все, чтобы плохим парням захотелось меня убить, – радостно развил он свою мысль. Ариана посмотрела на него ошалело. – Ну… сама подумай. Я мешал им торговать оружием и наркотиками и зарабатывать на этом по-крупному, и они стерли бы меня в порошок, если б узнали, кто я… – Она, кивнув, закусила губу, а он продолжил: – А потом произошла утечка информации… – Маршалл вздохнул задумчиво, и Ариана затаила дыхание. За время их знакомства он еще не рассказывал ей ни о себе, ни о своей работе, и только по некоторым туманным намекам она могла составить себе смутное представление, чем Маршалл занимался до встречи с ней. – Чтобы спасти меня от верной гибели, меня в срочном порядке вывезли в Штаты. Действительно в срочном – от момента, когда мне сообщили об утечке, и до того, как я оказался на борту американского военного самолета, прошло всего ничего. Сам я, как видишь, не пострадал, но… Дело в том, что к тому времени у меня была… была жена, и она ждала ребенка. Ее брат был крупным наркоторговцем; и в его организацию я и проник за три года до этого и с тех пор передавал в УБН информацию о всех его сделках и наркотрафике. Когда он узнал, что я был внедренным агентом – а это случилось в тот же день, когда я вынужден был спасаться бегством, чтобы не подставить других агентов, – он убил мою жену, хотя она приходилась ему родной сестрой, и наш ребенок тоже погиб. – Он не стал на этом задерживаться, а повел свою речь дальше, и Ариана не прерывала его, не сводя с него глаз. – Эти люди, Ариана, не знают жалости, потому что на кону стоят слишком большие деньги. Даже кровные узы ничего не значат для них. Сэм прав: Луис Муньос постарается тебя достать, так давай сделаем все, что в наших силах, чтобы ему помешать. Ты молода, и я уверен, впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь. Ради этого, я думаю, можно пожертвовать одним-двумя годами.
Затаив дыхание, Ариана воспринимала все, что говорит ей Маршалл, но воспринимала каким-то другим, новым зрением, словно обрела дополнительный канал понимания. Однако столько свалилось на нее информации, что ей трудно было самостоятельно выбраться из ее потока. А Маршал перестал говорить о себе и продолжал убеждать ее посмотреть на дело так, словно необходимость скрываться – простая задержка, досадная, но не страшная, так… интермедия, которая отзвучит, и можно будет опять жить, как ей захочется.
149 
