13 
— И вы выпили этот шоколад, — вставил лорд Брэйдон, зная, что в нем содержалось.
— Да… я выпила его, потому что… была очень голодна; и после этого я… не помнила ничего.
Голос Лоилии был попон ужаса.
— Когда я… проснулась, было уже позднее утро… следующего дня, кто-то раздел меня и… положил в постель. В первый раз я… испугалась… очень испугалась.
— Вы знаете точно, в какое место вас привезли?
— Нет, конечно, нет… но я слышала о… работорговле белыми людьми и о том, как девушек… захватывают и… увозят… за границу… и… я испугалась… потому что это было так… странно, что она… подмешала наркотики в шоколад.
Последовала небольшая пауза, после чего Лоилия продолжала говорить прерывисто:
— Она вошла в комнату уже в таком виде, в каком вы ее застали сегодня. Тогда я… подумала, что нахожусь в каком-то… нечистом… ужасном… и порочном месте.
— И что вы сделали?
— Я сказала, что ухожу от нее сейчас же, но она рассмеялась. Она сказала мне, что я ее пленница и мне придется делать то, что велят… В противном случае меня опять… одурманят и… будут бить… пока я не стану покорной.
Лоилия протянула руку к лорду Брэйдону.
— Вы… увезете меня отсюда? Обещайте мне, что вы… увезете меня… отсюда!
— Это будет нелегко.
Он понимал, что, если выступит с протестом, мадам, несомненно, устроит скандал.
Такого рода история может попасть в газеты.
Последствия для его общественного положения тогда обещают быть крайне неприятными.
Члены германской знати, которым он написал о своем прибытии в Берлин, были осведомлены, что он является близким другом принца Уэльского.
Многим из них он писал, что привез послания от принца, которые хотел бы вручить лично.
Все это мигом пронеслось в его сознании, и, как будто зная, о чем он думает, Лоилия сказала:
— Пожалуйста… пожалуйста… вы не можете… оставить меня здесь… Я целый день притворялась одурманенной… и ничего не ела и не пила… боясь, что они вновь дадут мне то, что… подмешали вчера вечером.
— Это было разумно с вашей стороны, — похвалил ее лорд Брэйдон, — но вы должны понимать, что они попытаются помещать вам ускользнуть отсюда.
— К-как могу я… остаться здесь? — спросила она, как мог бы спросить ребенок. — Я лучше… убью себя!
Пальцы лорда Брэйдона инстинктивно сжали ее руку.
— Так или иначе, я спасу вас, хотя, видит Бог, это будет нелегко.
— Но вы… спасете меня? Я знаю… я прошу… слишком много… но вы не можете… оставить меня… здесь, в этом… ужасном месте.
Ее сотрясали рыдания, мешавшие говорить.
— Я… не представляла, что существуют… такие места, как это… и не знала… что такие джентльмены, как вы… приходят туда.
— Я пришел сегодня лишь потому, что не мог отказаться сопровождать моего гостеприимного хозяина, — объяснил лорд Брэйдон. — И потребовал себе английскую девушку, будучи уверен, что такой у них нет.
Он перевел дыхание и продолжал спокойнее:
— Это послужило бы оправданием моего неучастия в развлечениях, которым здесь предаются, и причиной ухода.
— Но вы… не можете оставить меня… пожалуйста… пожалуйста… вы не можете оставить меня.
— Я согласен с вами. Но прежде чем мы предпримем что-либо, вы должны рассказать мне, почему оказались в Берлине, а также назвать свое настоящее имя.
— Значит, вы поняли, что я… сказала не правду, назвавшись Джонсон?
— Вам не удается ложь, — пожурил он ее, — и я все еще не понимаю, почему вы отправились в поездку одна, будучи совершенно неопытной и слишком хорошенькой, как я уже говорил вам, чтобы путешествовать без сопровождения.
Лоилия посмотрела на него.
— Я… я приехала в Берлин, чтобы о-отыскать моего о-отца.
— И вы не знаете, где он?
— Я не имею… представления…; но я думаю, что… немцы захватили его и держат как пленника.
Лорд Брэйдон сделал над собой усилие, чтобы сосредоточиться.
— Почему вы так думаете?
Она медлила с ответом, и он сказал:
— Мне трудно будет помочь вам, Лоилия, если вы не будете откровенны со мной.
Скажите мне истину — всю истину целиком, иначе мне придется оставить вас действовать по своему усмотрению!
Она вскрикнула от ужаса и тут же инстинктивно сжала губы, как бы из опасения, что ее могут подслушать.
— Доверьтесь мне, — успокоил ее лорд Брэйдон.
— Мне нельзя говорить… о том, что касается только моего папы… По если я скажу вам правду… будете ли вы предельно осторожны, чтобы не навредить ему?
13 
