55 
После того как все разъехались, в доме воцарилась гробовая тишина. Пользуясь затишьем, Франческа занялась мелким ремонтом и просто отдыхала. Каждый день она закрывала галерею пораньше, все равно летом наплыва покупателей не наблюдалось. В июле ей не удалось продать ни одной картины, а потом она закрыла галерею почти на весь август. Обычно в это время Франческа приводила в порядок бумаги и просматривала слайды с новыми картинами. Когда она возвращалась из галереи по вечерам, дом напоминал ей склеп. Со скуки Франческа сделала досадную ошибку — согласилась встретиться с одним из художников. За ужином они перебрали спиртного, в итоге весь оставшийся вечер художник плакался Франческе, рассказывая о своей подружке, которая недавно порвала с ним. Эта встреча нагнала на Франческу тоску. На следующий день художник звонил ей с извинениями. Словом, вечер получился из рук вон неудачным, и Франческа взяла себе за правило больше никогда не встречаться со знакомыми художниками. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет.
Эйлин, похоже, слегка приободрилась, хотя работы у нее по-прежнему не было. Она все так же тосковала по Брэду, которого Франческа наотрез отказывалась обсуждать с ней, не желая потакать чужой зависимости. Несколько раз они тихо ужинали вдвоем. Казалось, между ними возникли глубинные душевные узы, Франческе было больно видеть, как мучается Эйлин — с ее внутренней чистотой, доверчивостью, открытостью и способностью любить. Она совсем не умела отгораживаться от мира, защищаться от него. Франческа всей душой желала, чтобы Эйлин хоть немного закалилась и перестала быть такой уязвимой, но, видимо, девушке этого было не дано. Уезжая, Франческа чувствовала себя виноватой, потому что оставляла Эйлин одну на несколько недель, и даже предложила взять ее с собой в Мэн, но девушка заверила, что с ней все будет хорошо. Она вновь начала общаться в Интернете, что не на шутку тревожило Франческу, однако высказывать свое мнение по этому поводу она не стала. Интернет всегда был эпицентром жизни Эйлин, именно там она заводила все свои знакомства. В том числе и с мужчинами. Она принадлежала к поколению, незримой пуповиной связанному с компьютерами, предпочитала сидеть в Сети, в крайнем случае — отправлять текстовые сообщения, которыми Франческа пользовалась редко. Самой Франческе было удобнее взять телефон, набрать номер и услышать голос собеседника. А поколение Эйлин общалось, обмениваясь эсэмэсками и электронными письмами. Для большинства такое общение оказывалось удачным, как и знакомства в Интернете. Эйлин же словно магнитом тянуло к парням, которые ей совсем не подходили.
В последний вечер перед отъездом из Нью-Йорка Франческа повела Эйлин на ужин в «Уэверли-Инн». Вечер прошел удачно. Несмотря на лето, в Нью-Йорке по-прежнему было многолюдно. Эйлин воспряла духом и была почти весела, чего с ней уже давно не случалось. Франческа поделилась с ней ощущениями: собственный дом казался ей похожим на школу-интернат, все ученики которой разъехались по домам на лето. Только Эйлин было некуда уезжать. Все остальные могли навестить друзей и родных или просто сменить обстановку, пожив в другом доме. Эйлин сказала, что в промежутках между поисками работы будет ходить на пляж и отлично отдохнет. Ей даже не терпится побыть одной. Но на следующий день, когда Франческа уезжала, у нее сжалось сердце. Эйлин, стоящая на крыльце и с улыбкой машущая ей рукой, казалась совсем ребенком. В коротких шортах, с волосами, собранными в два смешных хвостика, Эйлин долго смотрела вслед такси, которое увозило Франческу в аэропорт, откуда она должна была лететь в Бангор, штат Мэн, к друзьям. Такси скрылось за углом, Эйлин ушла в дом. Звонил ее мобильник, она ответила на звонок. И услышала голос Брэда.
Глава 13
Это лето для всех пролетело незаметно. Самый большой путь проделала Мария: на автомобиле из Парижа в Прованс, затем — в Сен-Поль-де-Ванс, а потом провела выходные с друзьями в Антибе. После самолетом из Ниццы — в Испанию, к другу и коллеге Феррану Адрии, шеф-повару ресторана «Эль Булли» в Росасе, признанному новатору в своем деле. Ферран изобрел «молекулярную» кулинарию — разложение пищи на молекулы и преобразование ее на этом уровне. На время он закрыл ресторан, планируя после некоторых исследований вновь открыть его. Мария всегда восхищалась его идеями и талантом. После Испании она побывала во Флоренции, Болонье, Венеции, Падуе, съездила в Рим, а перед самым возвращением в Бостон и домой, в Вермонт, на несколько дней остановилась в Париже. У Марии повсюду были друзья, ее приезду радовались везде. Она прекрасно провела время, но была счастлива снова вернуться в Вермонт — спать в собственной постели, готовить на своей кухне, — хотя отсутствие мужа в доме ощущалось сильнее. Он скончался год назад. Мария тосковала о нем, но старалась жить полной жизнью, не теряя времени зря.
55 
