69 
– Я ногу поранил, – осторожно прокомментировал Валсидал, делая маленький шаг назад, чтобы проверить, пропустят ли.
– У всех случаются неудачные ночи, – согласился Икабат. – Но это вовсе не значит, что надо орать во все горло и выражаться нецензурно. Здесь же дети гуляют.
– Какие дети могут гулять ночью в лесу? – опешил Валсидал.
Он вправду считал, что нормальные дети в полном нежити лесу ночью гулять не должны. Даже вампиры оберегали своих чад от таких прогулок первые лет сто, а то и все двести. Кого только не встретишь в темной чащобе.
– Да мало ли… – неопределенно начал Икабат, потом пристально зыркнул в сторону вампира и добавил: – Наши, например, ходят. Полнолуние же. Да и взрослым площадную брань слышать неприятно.
Перед внутренним взором вампира возникла яркая лубочная картинка с резвящимися на залитой лунным светом поляне уморительно смешными и милыми волчатами. Он потупился, полностью признавая свою вину в невольном обучении подрастающего поколения оборотней словам, для их ушей не предназначенным. Валсидал смутился, стыдливо шаркнул покалеченной ногой по земле, зашипел от боли, выругался, встретился взглядом с серьезными глазами двух оборотней и понял, что теперь его точно побьют.
– Извиняюсь, – с кривой улыбкой пролепетал он и ринулся в лес с энтузиазмом оленя-трехлетки, узревшего долгожданную самку.
– Сдается мне, это был вампир, – прорычал Олек, провожая задумчивым взглядом улепетывающую во все лопатки странную личность.
Икабат уселся на землю, откинув пушистый хвост, и вперил взгляд по-волчьи желтых глаз в вожака:
– Да ладно тебе. Вампиров же истребили всех до единого еще несколько столетий назад. От них только легенды остались.
– Действительно истребили или просто принято так считать? – фыркнул Олек. Если бы он находился в своей человеческой ипостаси, лицо его выражало бы сарказм. – Безымянный лес просто кишит тварями, которых якобы уничтожили доблестные маги. Сказать можно все, но не всему надо верить.
– Так давай догоним! – рванулся было Икабат, но вожак коротко рявкнул, остановив его на половине прыжка.
– Незачем. Вроде бы на кровососа никто не жаловался, и не слышно, чтобы он на кого напал. Вдруг я ошибся с выводами и это кто-то из местных? Не стоит портить отношения из-за глупых подозрений.
– Значит, будем держать нейтралитет? – на всякий случай осведомился Икабат.
– Да. Пока.
Глава 10
Занималось утро ясное, вставало солнышко красное. Но не для всех рассвет принес радостное пробуждение. В Хренодерках уже вовсю кипела бурная деятельность. Мужское население села потянулось было к дому головы, дабы опохмелиться после вчерашних неудачных поминок, но наткнулось на стену непонимания в лице мрачной после ночных приключений Параскевы. После жарких и эмоционально насыщенных переговоров мужчины благоразумно решили перенести сходку в «Пьяного поросенка». Оно и понятно, шансов засохнуть без выпивки в кабаке практически нет, а совещаться гораздо удобнее. Опять же жены, снующие по хозяйству, не будут мешать чисто мужской беседе. Словом, одни плюсы.
Так что в «Пьяном поросенке» с самого утра яблоку негде было упасть. Всклокоченный после бессонной, полной беготни и суеты ночи кабатчик радостно потирал руки и зорко посматривал, чтобы жена и дочка быстро подавали пиво, споро тащили закусь, да не мешались в мужские разговоры.
Хмурый голова, мрачно глядя перед собой, выцедил кружку пива, в сердцах хватил ею об стол и поведал притихшему собранию о вероломности двуипостасных, нагло умыкнувших бесчувственную ведьму. Пораженные беспардонным поведением оборотней, до этого момента вполне мирно уживавшихся с людьми, мужчины выпили пива в два раза больше, чем планировали, а некоторые даже добавили изрядную долю гномьего самогона, смело наплевав на угрозу дальнейших объяснений со вторыми половинами по поводу употребления крепких спиртных напитков прямо с утра.
Тут слово взял дед Налим, который почти всю ночь не мог слезть с дерева, в результате приковылял в село только под утро и теперь пребывал в состоянии противоречия со всем миром.
– А ты уверен, что ведьма жива? – недоверчиво прищурился он, склонив голову набок и тяжело упираясь на свою верную спутницу клюку. – Она же все время на земле без чувств лежала. Может, она мертвая? Просто двуипостасные вырыли ее из могилы. А мы из-за ее тела такой шум подняли, да еще и с соседями ссориться надумали.
69 
