Последние отзывы

  88  

Благополучно заведенный внутрь стены мотоцикл был поставлен на подпорку. Мешок с трупом по-прежнему оставался перекинут через него – пусть там и лежит, пока не пройдет трупное окоченение, и, когда на следующем этапе плана Уолтеру придется его перевозить, тело уже будет пластичным. До тех пор он также не станет заправлять мотоцикл из пластиковых канистр. Сейчас следовало удостовериться, что снаружи не осталось следов мотоцикла или его ног, поэтому он вышел наружу, чтобы выпрямить пригнутую траву, пригнутые ветки и кусты и отломать поломанные веточки. Только после этого Уолтер переоделся в свою извечную форму, состоящую из футболки и шортов, и зашагал домой. Если кто-то его увидит, у него была наготове история – беспокойство, головная боль, скука. Джесс была падка на эту удочку со скукой, но Я-Уолтер знал: он не может рассказать ей, что самым скучным аспектом из всех является она сама.

Уолтер не был счастливым человеком.

Вторник, 26 августа 1969 года

Монахини школы Пресвятого Сердца для девочек прочитали свои первые за этот день молитвы в шесть утра. Заметив, что при этом отсутствовала сестра Мария-Тереза Келли, мать-настоятельница Перпетуа Гонзалес обнаружила, что нигде не может ее найти. Тщательный осмотр монастыря, школы и прилегающей территории не выявил никаких следов пропавшей сестры. В семь часов утра мать настоятельница позвонила в полицию Холломана и была соединена с капитаном Кармайном Дельмонико.

– Я еду, – сказал Кармайн. – Ничего не трогайте.

Включив сирену и оставив Делии и Донни указания к нему присоединиться, Кармайн промчался сквозь начинающийся час пик и достиг цели через двадцать минут.

Когда матушка Перпетуа учила шестилетнего Кармайна читать с удовольствием, она была худенькой маленькой монахиней, недавно миновавшей возраст подростка и наделенной талантом внушать детишкам любовь к учению; перед ней открывалась карьера учительницы начальной школы. Сейчас, когда ей уже было за шестьдесят, она стала ректором своей школы и силой, с которой полагалось считаться. Престиж призвания сильно упал в те дни – до такой степени, что многие католические школьные учителя являлись дилетантами, но матушке Перпетуа по-прежнему удавалось привлекать к себе настоящих профессионалов. Как только монахиня попадала под крыло к матушке Перпетуа, она сразу принимала эту жизнь, которая словно для нее и была создана, а возникающие проблемы, когда она ими делилась, всегда находили решение.

Когда Кармайн прибыл на место с Делией и Донни в кильватере, матушка-настоятельница ожидала у дверей монастыря, расхаживая взад-вперед.

– Криминалисты скоро будут, – кратко сообщила Делия.

– Делия, ты возьми на себя школьные здания. Донни, проверь под каждой веточкой и листиком на территории. Если закончите раньше меня, я буду с матушкой Перпетуа.

Кармайну потребовалось много-много минут, чтобы пересечь парадный холл и подняться по этой прелестной старой лестнице к комнатам на втором этаже; третьего этажа не было.

– Двери спален обычно закрыты? – спросил он у закрытой двери Марии-Терезы.

– Нет, если только не требуется уединение, и вы можете представить себе, почему.

– А она просила об уединении?

– Определенно нет. Потому-то мы и были так удивлены сегодня утром.

Кармайн достал увеличительное стекло и осмотрел дверную ручку.

– Отпечатки смазаны – последний раз ее касалась рука в липкой перчатке.

Он открыл дверь и вошел в большую, но неброскую комнату, своего рода дом, хотя кровать была односпальной, а мебель – немодной. Большой письменный стол, хорошо освещенный, полки с книгами, удобное кресло перед телевизором, пробковая доска, утыканная листочками бумаги, а также маленький алтарь, посвященный Пресвятой Деве. Делия и Донни подошли как раз тогда, когда Кармайн вывел свое заключение об этой наполненной деятельностью, полезной и счастливой жизни:

– Не думаю, что здесь для нас есть что-нибудь существенное, ребята.

– Тогда позавтракайте с нами и выпейте кофе, – подала голос матушка Перпетуа. – Вы, должно быть, проголодались.

– Он заново застелил постель, – отметила Делия.

– Сколько лет было сестре Марии-Терезе? – спросил Кармайн в конце превосходного завтрака.

– В следующем мае исполнилось бы тридцать четыре, – ответила мать-настоятельница. – Большинство монахинь выглядят моложе, чем они есть. Монастырская жизнь сохраняет дух молодым и энергичным, потому что все проблемы и трудности у нас общие. Она была прекрасным учителем математики.

  88