Последние отзывы

  175  

– Ах да! Конечно! Извини, я и правда забыл.

Как можно забыть подобные вещи, если речь идет о девушке, которую ты, по твоим же собственным словам, любил больше всего на свете, думаю я. «Если бы ты действительно меня любил, – хочется сказать мне, – ты бы вспомнил, что я принимала противозачаточные таблетки». К счастью, я успеваю вовремя остановиться. Не стоит отравлять медовый месяц ссорой из-за того, кто из нас лучше помнит, к какому способу контрацепции мы прибегали пятнадцать лет назад. Тем не менее мое настроение изрядно подпорчено, и я, отвернувшись от Бена, мрачно всматриваюсь в безмятежную морскую даль. Мне хочется плакать, но причина, конечно, не в забывчивости Бена, а в разочаровании, которое я испытываю. Ничего подобного я, разумеется, не ожидала. Почему-то я не сомневалась, что, когда мы сюда приедем, на берегу не будет ни единой живой души, и этот пляж, это море и солнце будут принадлежать нам одним, и мы снова сможем бегать по песку, барахтаться в пенных морских волнах и обнимать друг друга под звуки невидимых скрипок. Возможно, с моей стороны было глупо надеяться увидеть знакомый пляж совершенно неизменившимся, но и смириться с тем, что за пятнадцать лет он превратился в свалку, я не могу.

– Ну, что будем делать? – спрашиваю я.

– Получать удовольствие, конечно. – Бен крепко обнимает меня и целует. – Ну и пусть кое-что здесь изменилось, вернуться все равно приятно, не так ли? Ведь море и песок остались теми же.

– Да.

Я с благодарностью целую его в ответ.

– И Лотти тоже не изменилась, – добавляет он лукаво. – Она все так же хороша и соблазнительна в этих своих мини-шортиках. – Его рука опускается на мой зад, а я вдруг испытываю сильнейшее желание осуществить хотя бы часть из того, о чем я так долго думала и мечтала.

– Подержи-ка!..

Я отдаю ему свою сумку, а сама набираю в грудь побольше воздуха, разбегаюсь и, оттолкнувшись ногами от песка, подпрыгиваю, чтобы сделать безупречное «колесо». Когда-то мне это удавалось, и я уверена, что в этот раз у меня тоже все получится.

Ах ты, ч-черт!..

Мои руки не выдерживают мой вес, локти подгибаются, и я довольно чувствительно приземляюсь на голову. Я еще не понимаю, что произошло и только чувствую, что лежу на дорожке задрав ноги и что у меня полный рот песка. Потом до меня доносятся чьи-то встревоженные голоса. Подвернутая рука болит, а сама я буквально сгораю от стыда и унижения. Неужели я больше не могу делать «колесо»? Но как, когда я этому разучилась? Или я просто… растолстела?

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Ты не ушиблась? – Это Бен. Он подходит ко мне и опускается рядом со мной на корточки. Взгляд его перемещается с моего лица на мои шорты. – У тебя, кажется, небольшая авария…

Проследив за его взглядом, я чувствую новый приступ жгучего стыда. Мои шорты разошлись по шву, да еще в таком месте… В это мгновение мне хочется просто умереть, чтобы избавиться от кошмара.

Бен помогает мне подняться. Я морщусь от боли и тру руку. Должно быть, я слегка растянула связки, но это пройдет. Но что делать с шортами? Нельзя же расхаживать по острову в таком виде!

Пока я вставала, вокруг нас уже собралась небольшая толпа зевак.

– С вами все в порядке? – спрашивает меня девчушка лет пятнадцати, одетая в выгоревшие добела джинсовые шорты и лифчик от купальника. – Вам нужно было оттолкнуться посильнее, – добавляет она, не дожидаясь моего ответа. – Примерно вот так… – Она подпрыгивает и исполняет безупречный переворот боком, за которым почти без паузы следует обратное сальто.

– Спасибо… – бормочу я. – Буду иметь в виду. – Я забираю у Бена свою сумку. – Ну… что дальше? – спрашиваю я после довольно продолжительной паузы. – Пойдем в бухту или?..

Даже в мыслях я не решаюсь назвать оскверненную наркоманами бухту «нашей». К счастью, Бен тоже не горит желанием отправиться туда, где берег завален шприцами, окурками, пустыми упаковками от таблеток и, возможно, бесчувственными телами.

– Я хочу выпить кофе, – говорит он твердо. – И побывать в пансионе.

– Хорошо.

В моем сердце вспыхивает последняя искорка надежды. Пляж безнадежно испорчен, но, быть может, хотя бы пансион остался прежним.

– Только ты иди первым, – добавляю я. Мои шорты лопнули и сзади тоже, и я не хочу, чтобы Бен шел за мной.

Не знаю, то ли причина в моей неудачной попытке пройтись «колесом», то ли кардиомонитор в тренажерном зале нагло мне врет, но я определенно пребываю не в лучшей физической форме. Как бы там ни было, сто тринадцать ступенек каменной лестницы оказываются для меня нелегким испытанием, так что уже на половине подъема я начинаю хвататься за перила. Бен по-прежнему идет впереди, и я рада, что он меня не видит. Мое лицо раскраснелось, выбившиеся из-под резинки волосы липнут к покрытому испариной лбу, а дыхание становится частым и громким, но отнюдь не сексуальным. Солнце припекает уже по-настоящему, и я стараюсь не смотреть вверх, чтобы не видеть, сколько еще нам осталось. Но вершина уже близко. Я чувствую это и рискую бросить взгляд на верхнюю площадку лестницы. Там кто-то стоит. На фоне яркого солнца мне виден только силуэт, но я сразу понимаю, что это девушка.

  175