43 
— Что это? — равнодушно спросила я.
— Блинчики с вишней. По моему любимому фирменному рецепту. А в Окленде пекут такие блинчики, как на севере?
— Откуда ты достал вишню?
— Ты плохо осведомлена о содержимом своего холодильника.
Его взяла. Пришлось плестись в душ, истязать там мочалкой не проснувшееся тело, долго и с раздражением расчесывать длинные волосы, которые, казалось, с каждым днем теряют свой упоительный рыжий блеск.
В спальне я натянула джинсы, какой-то топик и вернулась на кухню.
— Ты как раз вовремя. Кофе сварился. — Деннис разливал по чашкам дымящуюся жидкость, потом положил в каждую по ложке сахара.
Я заглотала несколько порций блинчиков с вишней, даже не чувствуя вкуса.
— Тебе понравилось?
— Да, спасибо. Кажется, мы уже опаздываем.
— Я готов выходить.
— Я тоже.
— А что, ты собираешься в офис в таком виде?
— Что ты имеешь в виду?
— Нет… ничего.
Пока я заводила машину, пристегивалась, пока лавировала в городских пробках, лишние мысли не посещали мою голову. И только когда я уже припарковалась на стоянке холдинга, у меня внутри все похолодело.
— Вот черт!
— Что такое?
Деннис уже отстегивал ремень, готовясь вылезать из машины, но замер на полпути и выжидающе смотрел на меня.
— Но мы же не можем прийти в офис вместе!
— Почему? — удивился Деннис.
— Потому!
— Я не понимаю.
— Э-э-э…
Как объяснить ему за пять минут, оставшиеся до начала рабочего дня (а надо учесть еще подъем на лифте и марш-бросок по длиннющему офисному коридору), всю ту шумиху, которую устроили вокруг него и из-за него девицы из нашего отдела?
И как рассказать, почему я не хочу, чтобы предметом пересудов теперь становилась наша дружба?
— Потому.
— Ты боишься? Боишься, что нас неправильно поймут? Или с подозрением посмотрят? Или даже — строго посмотрят?
Надо же, он даже развеселился.
— Может, и боюсь, — сердито ответила я.
— В жизни не поверю, что ты чего-то боишься.
Замечательно. Теперь вот выясняется, что в восприятии Денниса я — та самая железная леди и универсальный солдат. Ладно, ничего, переживем, и не такое, как говорится, случалось слышать.
— Просто выполни мою просьбу. И вникать ни во что тебе не надо. Хорошо?
— Что за просьба?
— Войдем в здание по отдельности. Кто-нибудь из нас может даже задержаться в баре, купить себе сока. Все, что угодно, только чтобы в холдинге не видели, что мы пришли вместе.
— Дейзи, ты в своем уме?
— Откуда такая грубость?
— Я что, должен шарахаться от каждой тени? Кому какое дело?
— Ты даже не представляешь, скольким, оказывается, есть дело…
— И что? Это не значит, что я стану на них оглядываться.
— Ну пожалуйста…
— Дейзи, прекрати! Это даже не обсуждается.
— Все ясно, — обреченно сказала я, — только мне не плевать, что чувствуют и думают окружающие. А окружающие могут никак не учитывать мое мнение и пожелания.
— Брось прикидываться обиженной. Можно подумать, мы с тобой не могли столкнуться в лифте. Или приехать на одном автобусе.
— Мы с тобой не ездим муниципальным транспортом.
— Теперь ездим. Я езжу.
В самом деле… Мы ведь вполне можем столкнуться в лифте и появиться в кабинете друг за другом. Правда, что будет, если кто-нибудь заметит, как мы выходим из одной машины? Моей машины.
Я постаралась не думать об этом. В конце концов, если Деннис относится к этому так беспечно, то мне-то о чем волноваться?
«Это его репутация загублена безвозвратно, а не твоя», — поспешил вкрадчиво шепнуть внутренний голос.
Я никогда бы не подумала, что такое может со мной случиться. Но следующие несколько дней действительно прошли как в тумане, без преувеличений.
Я старалась держаться как ни в чем не бывало.
Старалась реагировать на все, как всегда.
У меня не выходило быть креативной и сообразительной — я пыталась компенсировать это внимательностью и примитивной исполнительностью.
Контакты с Лесли и Меган я свела к минимуму. Боялась проговориться ненароком о своем маленьком секрете.
А с «секретом» я старалась говорить исключительно о работе, исключительно ровными интонациями, исключительно в присутствии Ричарда. Чтобы исключить любые возможные неверные толкования наших с Деннисом отношений.
То есть верные…
43 
