5 
– Оплатить тебе ущерб?
На лице Марва образуется улыбка, знаменующая прощение.
– Нет.
По правде говоря, я вздохнул с облегчением. Вложить свои кровные в ржавый «фолкэн»? Лучше смерть, чем такое.
И вот мы выходим из дверей полицейского участка и тут же видим Одри и Ричи – конечно, нас ждут. И оказывается, не только друзья.
Перед нами целая толпа фотокорреспондентов, и мы едва не слепнем от вспышек.
– Вот он! – кричит кто-то.
Я не успеваю возразить, вокруг тотчас образуется хоровод из лиц, – меня засыпают вопросами, глядят в рот и ждут ответов. С пулеметной скоростью я отстреливаюсь от папарацци, снова и снова рассказываю, как побежал, как подобрал… и так далее. Мой пригород не такой и маленький, во всяком случае с радио, телевидением и газетами в нем все нормально. И завтра каждый желающий покажет репортаж или напечатает статью по этому громкому поводу.
Я пытаюсь представить заголовки.
«Простой водитель такси оказался героем» – вот это было бы здорово, меня бы устроило на все сто. Но реально стоит ожидать таких: «Внезапный подвиг местного тунеядца». Марв, конечно, обхохочется.
Вопросы сыплются минут десять, потом толпа расходится. Мы вчетвером идем к парковке. На лобовом стекле здоровенная квитанция – владельцу «фолкэна» влепили штраф, кто бы сомневался.
– Сукины дети, – констатирует Одри.
Марв выдергивает бумажку из-под «дворника» и мрачно знакомится с содержанием. Подумать только, он ведь приехал в банк, чтобы зачислить деньги на счет – ему как раз дали зарплату. А теперь все пойдет не на счет, а на штраф.
Потом мы долго копошимся, сметая осколки с сидений, и кое-как усаживаемся. Марв поворачивает ключ в замке зажигания – восемь раз подряд. Машина не заводится.
– Отлично, – бормочет он.
– Как всегда, – замечает Ричи.
Мы с Одри для разнообразия молчим.
Потом Одри садится за руль, а мы втроем толкаем колымагу к моему дому, – он ближе всего.
А через пару дней я получу первое послание.
Вот оно-то все и изменит.
2 ♦. Почему секс не похож на математику, или Введение в жизнь Эда Кеннеди
Сейчас я расскажу, как живу.
Во-первых, мы пару раз в неделю играем в карты.
Собственно, вот и все. И зачем я сказал «во-первых»?
Играем в «надоеду» – потому что она несложная. Вообще-то мы любим поспорить, а тут у нас получается и партию закончить, и не поубивать друг друга. Тоже плюс.
Обычно собирается вот такая компания.
Марв. За игрой он беспрерывно болтает. Ума не приложу, как это у него получается с сигарой во рту. Следить, чтоб она не потухла, и одновременно наслаждаться вкусом – задача непосильная, но Марв выпендривается и делает вид, что млеет от удовольствия.
Потом, Ричи. Этот всегда молчит. Зато выставляет напоказ дурацкую татуировку на правой руке. Всю игру Ричи тихо посасывает пиво и ощупывает усы – тоже, по правде говоря, дурацкие, словно кто-то наклеил две темные полоски на лицо мальчишки. Хотя какой из Ричи мальчишка, но с другой стороны…
Еще Одри. Она всегда садится напротив меня, где бы мы ни играли. Одри… Светлые с желтизной волосы, длинные худые ноги, улыбка – такая… знаете, кривая, но прекрасней ее нет на свете. Еще у нее красивые бедра. И фильмов она пересмотрела целую кучу. Что еще… Да, мы с Одри работаем в одном таксопарке.
Ну и последний участник, как вы догадались, – я.
Для начала мне хотелось бы ознакомить вас со следующими фактами.
1. В девятнадцать Боб Дилан уже был признанным музыкантом, и не где-нибудь, а в нью-йоркском Гринвич-Виллидж.
2. Сальвадор Дали к девятнадцати годам написал несколько потрясающих картин, перевернувших представления об искусстве того времени.
3. За Жанной д’Арк, когда ей исполнилось девятнадцать, уже охотилось полмира, – ибо Жанна д’Арк устроила во Франции революцию.
И вот перед вами – Эд Кеннеди. Тоже девятнадцати лет от роду.
Незадолго до того случая в банке я как раз подбивал промежуточные итоги своей жизни.
Как уже говорилось, я таксист. И то лишь потому, что подделал документы, – на эту работу до двадцати не берут.
Никакого карьерного роста.
Никакого социального веса и репутации.
Ничего.
А ведь кругом полно людей, которые чего-то – и даже не чего-то, а немало уже добились в жизни! Слава, положение в обществе – у кучи народа все это есть! А я? А я подаю машину какому-нибудь лысеющему бизнесмену по имени, скажем, Дерек и внимательно слушаю, как он мне объясняет дорогу. Или пятничным вечером развожу в дымину пьяных клиентов, – они могут наблевать в салоне и смыться не заплатив. Приходится за ними приглядывать. Какие тут слава и положение в обществе… На самом деле это Одри предложила пойти в таксисты. Меня не пришлось долго убеждать, – я люблю Одри, уже много лет как люблю. Вот почему я никуда не уехал из пригорода. Не поступил в университет. Я пошел туда, куда и Одри.
5 
