Особенно,... 
52 
– Как дела, мам?
– Ты Кэт уже звонил? У нее сегодня день рождения, между прочим.
На всякий случай напоминаю: Кэт – это моя сестра.
– Черт, мам, забыл.
– Да, черт тебя задери, ты, естественно, забыл. Жопу оторви от стула и брякни сестричке, чертов поганец.
– Хорошо, я вот только…
Она бросает трубку.
Безжизненные механические гудки на линии.
Очередной убитый мамой телефонный разговор.
Я промахнулся, не спросив номер телефона Кэт, – на случай, если у себя не найду. Нехорошее предчувствие подсказывает, что я его потерял. И действительно: в ящиках на бумажках его нет, в щелку на кухне не завалился, в телефонной книге отсутствует.
«Только не это!»
Увы. Да, вы правильно поняли.
Мне придется звонить моей Грозной Маме.
Набираю номер.
– Алло?
– Мам, это я.
– Ну а сейчас-то чего? – красноречиво вздыхает она: мол, как же ты меня достал.
– А какой у Кэт номер?
В общем, вы поняли. У моей мамы предсказуемая реакция.
Воскресенье наступает быстрее, чем я думал.
Мы садимся в церкви на задних скамьях.
Ричи, похоже, нравится, Одри тоже. У Марва похмелье, отцовского пива перепил. А я нервничаю – хотя почему, не могу понять.
В церкви не очень-то людно – помимо нас, не более дюжины человек. Пустота зала угнетает. Ковер дырявый, скамьи угрюмые, прихожане старые и скрюченные – ни дать ни взять мученики перед смертью. Только витражные окна выглядят как положено – свято и очень возвышенно.
Отец О’Райли выходит, оглядывает зал и привычно говорит:
– Благодарю за то, что пришли сюда.
Вид у него несчастный. Потом он замечает нашу компанию в конце зала:
– Мы также очень рады видеть наших уважаемых таксистов!
Луч света из витражного окна отражается на его тонзуре.
Отец Томас кивает мне – спасибо, что пришел.
Я хихикаю, один во всем зале.
Ричи, Марв и Одри поворачиваются и с недоумением смотрят. У Марва глаза красные, как у кролика.
– Перепил с вечера?
– Не то слово.
Отец Томас собирается с мыслями и разглядывает прихожан. Я чувствую: ему нелегко. Трудно говорить с пустым залом. Но священник – человек мужественный. Он собирается с силами и начинает проповедь.
После службы мы некоторое время сидим перед церковью.
– Что за хрень он нес про пастыря и все такое? – мрачно спрашивает Марв.
Наш друг обессиленно лежит в траве. Даже по голосу чувствуется, какое мучительное у него похмелье.
Мы сидим под большой плакучей ивой, ее ветви стекают вниз, укрывая нас, как шатром. В конце службы по рядам пустили поднос для пожертвований. Я положил пять долларов, у Ричи не было денег, Одри вытащила из бумажника пару долларов, а Марв порылся в карманах и бросил двадцать центов и колпачок от ручки.
Я смерил его взглядом.
– Чего?
– Да ничего, Марв.
– Ну и все!
И вот мы сидим под деревом. Одри что-то напевает, Ричи привалился к ступеньке, Марв вообще уснул. А я жду.
Вскоре чувствую – кто-то подошел. Даже не оборачиваясь, понимаю: это он. Отец О’Райли. Священник даже говорить не начал, а впечатление о нем: спокойный, веселый, компанейский человек.
– Спасибо, что нашел время прийти, Эд, – говорит отец Томас. Потом смотрит на Марва: – Да, Эд, выглядишь ты не лучшим образом. Но этому парню, как я погляжу, совсем хреново! – На лице святого отца образуется некое подобие зловредной улыбки: – Бедняга, прости Господи его грешную душу…
Все хохочут – кроме Марва, конечно. Он как раз изволит продрать глаза.
– Чего вы… – Он чешет руку. – Здрасьте, святой отец. Спасибо за проповедь и все такое.
– Вам спасибо. – Отец Томас снова оглядывает нашу компанию: – Благодарю, что пришли. Как насчет следующего воскресенья? Посетите меня?
– Ну, может быть, – отвечаю я.
– Только без меня! – решительно заявляет Марв.
К счастью, отец Томас не обижается.
Возможно, я ошибаюсь и священнику нужно что-то совсем другое, но это уже неважно. У меня есть план. Дома на диване, в компании Швейцара я листаю книгу, разглядываю фотографию на телевизоре и размышляю. Нужно заполнить церковь людьми.
Вопрос лишь – как это сделать.
8 ♣. Подростки-переростки
Прошло несколько дней, а я все еще не придумал, как завлечь людей в церковь. Первая мысль была попросить Одри, Марва и Ричи привести своих друзей и домашних. Но, во-первых, на них нельзя особо рассчитывать (я-то знаю), а во-вторых, не факт, что они сами пойдут в церковь еще раз, не говоря об их родителях.
52 
