Особенно,... 
8 
— Сиденья в этом поезде не такие уж неудобные, просто не настолько мягкие, как в пульмановском вагоне. По крайней мере в вагоне ресторане, — заметила Тиффани.
Выражение лица Анны стало еще кислее, подсказав, что дело не в сиденьях. Впрочем, Тиффани и так это знала. Настоящая причина недовольства Анны заключалась в том, что поезд был переполнен и в пассажирских вагонах стояли духота и вонь, вызванные таким скоплением человеческих тел в тесном пространстве. Сиденья, рассчитанные на двух трех человек, занимали четверо или пятеро, включая детей и плачущих младенцев. Тиффани и сама жаловалась бы на неудобства, не опереди ее Анна. Какой контраст по сравнению с роскошным пульмановским вагоном, находившимся в их полном распоряжении, словно они едут в небольшой гостиной!
Определенно Роуз не позволила бы им ехать в этом поезде, если бы знала, что придется путешествовать в таких жутких условиях. Но толпа фермеров с семьями погрузилась в вагоны не в Чикаго, а когда они пересекли границу Висконсина. Кондуктор извинился перед Тиффани и Анной, объяснив, что теперь поезд функционирует как экспресс для переселенцев. Им просто не повезло, что в восточных штатах объявили об освоении новых земель в Монтане, что привлекло сотни, если не тысячи желающих перебраться туда и начать новую жизнь. Такой приток людей должен был способствовать развитию территории, нуждавшейся в рабочих руках, но превращал поездку в сущее мучение.
— Нет худа без добра, — заметила Тиффани, когда им подали еду. — Поскольку поезд больше не останавливается на каждой станции, чтобы взять пассажиров, мы приедем на пару дней раньше. Мама говорит, что дом на ранчо большой и благодаря ее усилиям прекрасно обставленный. Она уверена, что мы будем чувствовать себя, как дома, когда доберемся до места.
Прочитав последнее письмо Фрэнка, Роуз сказала:
— Они уже начали строительство твоего дома на спорной земле — и чуть не подрались. Глупо было думать, что они смогут работать вместе до того, как состоится свадьба. Но таков твой отец, безнадежный оптимист.
Она произнесла это с таким любящим выражением на лице, что в голове Тиффани возникли самые разные идеи, включая ту, которую она лелеяла в детстве, прежде чем ожесточилась: свести родителей вместе.
Поставив на стол блюда, официант склонился к Тиффани и прошептал:
— Извините, мисс, но из — за большой очереди мы не успеем обслужить всех желающих пообедать, если не заполним все места за столиками.
Это был не первый случай, когда Тиффани и Анне приходилось обедать с посторонними. Если бы поезд не превратился в экспресс, чтобы справиться с потоком желающих получить землю, они могли бы воспользоваться услугами ресторанов на железнодорожных станциях. А так, за двадцать минут остановки, если не меньше, они едва успевали размять ноги. Хорошо еще, что в составе имелся вагон ресторан, пусть даже набитый битком.
Тиффани кивнула, выразив согласие. Анна вздохнула. За столик, хмыкнув, села молодая женщина по имени Дженнифер, с которой они познакомились накануне. Белокурая, смазливая, она была одета, как Тиффани, но без модного шика. Тем не менее она явно была горожанкой, а не одной из фермерских жен, облаченных в платья из выцветшего ситца. Дженнифер, похоже, путешествовала в одиночестве, что, по мнению Тиффани, было довольно храбро с ее стороны.
Спустя мгновение к ним присоединился молодой фермер в рабочем комбинезоне и бесформенной шляпе, которую он не снял. Официант поставил перед ним и Дженнифер тарелки и поспешил назад, на кухню. Фермер не сказал ни слова, ограничившись коротким кивком, и принялся за еду. Судя по низко склоненной голове, он, наверное, стеснялся, оказавшись за одним столом с незнакомками, или опасался, что они будут недовольны, если с ними заговорит незнакомый мужчина. Поскольку Анна вполне могла возмутиться, Тиффани решила, что его молчание даже к лучшему.
Дженнифер, напротив, оказалась разговорчивой особой.
— Вот мы и встретились снова, — сказала она, обращаясь к Тиффани. — Раз это превратилось в традицию, наверное, мне следует представиться. Дженнифер Флеминг из Чикаго. Экономка по профессии. Мое агентство направило меня в Нэшарт на год… или дольше, если мне там понравится.
Глаза Тиффани расширились при воспоминании о том, что сказала мать, помогая паковать вещи. «Зачем мне брать новую одежду, мама? — спросила она. — Вряд ли она понадобится мне на ранчо». «Понадобится, — возразила та. — Не нужно менять свои привычки только потому, что ты оказалась в Монтане. Я привила твоему отцу городские привычки, пока была там. Он привык к дому, полному слуг, официальным обедам и другим вещам, украшающим жизнь. Даже если после моего отъезда он деградировал, тебе нужно только напомнить ему, к чему ты привыкла, и, не сомневаюсь, он сделает все, что нужно, если еще не сделал. Он написал мне, что нанял экономку из Чикаго, чтобы ты чувствовала себя, как дома».
8 
