50 
Правду?
– Неужели ты думаешь, что я поверю хотя бы одному слову Пирса? – воскликнула Шаан.
– Он скажет правду, если, конечно, его хоть чуть-чуть волнует его положение в семье, – мрачно сказал Рейф, на этот раз обращаясь, скорее, к Пирсу. – Он знает, зачем он здесь, и знает, что сейчас поставлено на карту. Так что ты останешься, – повторил Рейф, – и выслушаешь его. Потом он уйдет, и мы побеседуем.
Решительно проговорив все это, Рейф убрал руки с ее плеч, повернулся и быстро вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
И снова тишина, глухая и пугающая, опустилась на Шаан и Пирса, которые избегали даже смотреть друг на друга.
Пирс все же заговорил первым.
– Думаю, невысказанный смысл тирады Рейфа заключался в том, что меня вынесут отсюда ногами вперед, если я осмелюсь расстроить тебя, – сухо произнес он.
Но Шаан, казалось, была не в настроении выслушивать остроумные реплики Пирса. Об этом свидетельствовало ледяное выражение ее лица, когда она повернулась к Пирсу.
Он заметил это и состроил печальную гримасу.
– Что, Шаан, ты больше не находишь меня смешным?
– Нет. Я вообще не хотела встречаться с тобой, – сухо произнесла девушка.
– Я вообще-то так и думал. – Пирс снова ухмыльнулся. – Но старший братец настаивал, вернее, утверждал, что мне есть что сказать тебе.
– В любом случае я не испытываю ни малейшего желания тебя слушать, – сдавленно произнесла Шаан. – Знаешь, Пирс, я даже облегчу тебе задачу, сказав, что ты сделал мне невероятное одолжение, не явившись на венчание.
– Потому что вместо меня ты заполучила Рейфа?
Шаан вскинула голову.
– Я обожаю его, – сказала она. – И между прочим, проведя с ним неделю, я напрочь забыла, как ты выглядишь.
Пирс заморгал при этих словах.
– Ну, что в этом нового? – вздохнул он. С его лица исчезла насмешливая ухмылка. – Рейф всю жизнь отодвигал меня на задний план, поэтому я не удивляюсь, что ты разлюбила меня, чтобы полюбить его. Более того, – мрачно добавил Пирс, – я всегда ожидал этого.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Шаан, не слишком вникая в смысл его слов.
– Только то, что сказал. – Пирс пожал плечами и подошел к окну. На улице было темно, вряд ли там что-либо было видно, но все же он стоял, глядя в одну точку. – Всю мою жизнь я постоянно соревновался с Рейфом, – уныло произнес Пирс. – Когда я был помладше – за расположение моего отца, но это было совершенно напрасно, – мрачно усмехнулся он. – Потому что абсолютно все видели, что я никогда не стану в его глазах таким же хорошим, как Рейф, старший, упрямый и невероятно умный сын… То же самое было в школе, – продолжал Пирс, засунув руки в карманы брюк. Шаан опустилась в кресло, с интересом слушая рассказ Пирса. – Я посещал те же классы, где учился мой старший брат. О нем восхищенно вспоминали в школе, а я… как ни старался, все равно не смог достичь подобного отношения учителей. То же самое и на работе: тяжеловес Рейф Дэнверс против «пушинки» Пирса…
Шаан стало даже немного жалко Пирса, потому что сейчас он, похоже, был прав. Она, даже если бы хотела, не смогла бы доказать обратное. Пирс уже давно был признан всеми более слабым из двух братьев, хотя и более легким в общении, потому что он не внушал своим видом того благоговейного трепета, который вызывал Рейф.
– Единственным человеком, – продолжал Пирс, – который действительно интересовался мной больше, чем Рейфом, оказалась Мэдлин.
Она была моя. Всегда была моей, с того самого момента, как мы познакомились на молодежной вечеринке. Нам тогда было около пятнадцати лет. Так вот, когда Мэдлин смотрела на меня, она видела только меня, а не кого-то другого. Меня! – повторил Пирс. – Но в конце концов даже Мэдлин предала меня ради Рейфа…
Сердце Шаан сжалось от болезненного сочувствия. Неважно, что заставил ее недавно испытать Пирс. Сейчас она понимала, что значило для него предательство любимой, ведь и ее точно так же предали.
– Но Рейф тогда не обратил внимания на ее чувство…
Шаан в недоумении уставилась на светлый затылок Пирса. Не может же он не знать, что Рейф влюблен в Мэдлин. Влюблен давно.
Но, похоже, Пирс все-таки не знал этого.
– Рейф просто не мог сделать мне такую пакость, хотя я понял это лишь благодаря постоянному раздражению Мэдлин в течение этих последних месяцев… Я привык во всех своих жизненных неудачах обвинять только Рейфа, понимаешь? Но мне и в голову не приходило, что на самом деле он единственный всегда искренне любил меня. Всегда заботился обо мне, берег мои чувства и никогда не смог бы предать меня…
50 
