15 
— Спокойной ночи, Рэй. — Бак бодро замахал рукой. — Завтра будут золотые дублоны. Золото, и серебро, и сверкающие драгоценности. — Уронив голову на грудь, он тихо забормотал: — Нетронутый корабль, Мэтью. Всегда знал, что мы найдем его. Бомонты принесли нам удачу.
— Да. — Подведя лодку к борту «Морского дьявола», Мэтью с сомнением посмотрел на дядю. — Ты сможешь подняться, Бак?
— Конечно. Я ведь родился моряком, разве не так?
По счастливой случайности Баку удалось перебраться на палубу, не перевернув лодки. Когда Мэт присоединился к нему, он уже с энтузиазмом махал Бомонтам:
— Эй! На корабле! Полный порядок!
— Посмотрим, как ты запоешь утром, — проворчал Мэтью, волоча Бака в крохотную рубку.
— Они хорошие люди, Мэтью. Сначала я думал, что мы воспользуемся их снаряжением, а потом приберем к рукам львиную долю добычи. Мы с тобой могли бы спуститься ночью и припрятать самое ценное. Вряд ли они что-нибудь заметили бы.
— Может, и так, — согласился Мэтью, стаскивая с дяди мокрые штаны. — Я сам об этом подумывал. Ничего нет зазорного в том, чтобы обчистить любителей.
— И мы кое-кого обчистили, — хихикнул Бак. — Правда, не могу поступить так со стариной Рэем. Он мой друг. После смерти твоего отца у меня не было такого друга. А еще его прелестная жена и прелестная дочка. Нет. — Бак с сожалением покачал головой. — Невозможно обманывать симпатичных людей.
Мэтью в ответ только хмыкнул, не сводя глаз с подвесной койки. Даст бог, не придется затаскивать в нее Бака.
— Да. Я буду честен с Рэем. — Бак с трудом забрался в койку. — Я должен был рассказать им о «Проклятии Анжелики». Я много думал о нем, но никому никогда не рассказывал, кроме тебя.
— Не беспокойся.
— Может, лучше было бы не говорить им. Не хочу, чтобы с ними случилось несчастье.
Мэтью стянул с себя мокрые джинсы.
— С ними ничего плохого не случится.
— Помнишь, я показывал тебе рисунок? Золото, рубины, бриллианты. Неужели такая красота может приносить зло?
— Не может. — Мэтью стянул рубашку, швырнул ее на джинсы, затем снял с Бака очки. — Поспи, Бак.
— Столько лет прошло с тех пор, как сожгли ведьму, а люди все умирают. Как Джеймс.
Мэтью стиснул зубы.
— Не колье убило моего отца, а человек. Сайлас Ван Дайк.
— Ван Дайк, — сонно повторил Бак. — Мы не смогли это доказать.
— Достаточно знать.
— Это все проклятие. Проклятие колдуньи. Но мы победим ее, Мэтью. Мы с тобой победим ее, — пробормотал Бак и захрапел.
К черту проклятия, думал Мэтью. Он найдет амулет. Не успокоится, пока не найдет. А потом отомстит ублюдку, убившему его отца.
Мэтью устроился в дальнем конце палубы, где не так был слышен мощный храп Бака, закинул руки за голову. Он смотрел на луну, похожую на разрубленную пополам серебряную монету, на рассыпанные вокруг нее звезды, но видел толстую золотую цепь, усыпанную бриллиантами, и выгравированные на рубиновом кулоне имена обреченных влюбленных.
Мэт знал легенду так, как другие знают сказки, которые им в детстве читали на ночь. Женщину сожгли на костре за колдовство и убийство. Умирая, она прокляла всех, кто извлечет выгоду из ее смерти, и веками ее проклятие преследовало всех связанных с амулетом. Мэт готов был поверить в легенду, но бесценное колье и без всякого проклятия толкало бы алчных и похотливых на убийство.
Он знал это слишком хорошо. Он знал это по собственному опыту. Его отца убили из-за «Проклятия Анжелики».
Однако замыслил и совершил убийство человек. Сайлас Ван Дайк.
Мэтью ничего не забыл. Даже через столько лет он помнил и лицо, и голос… даже запах Ван Дайка. И знал, что когда-нибудь найдет амулет и отомстит убийце.
Странно, что, задремав с такими черными мыслями, он увидел во сне Тейт.
Он плыл без снаряжения в прозрачных водах среди коралловых ветвей и разноцветных рыб, спускаясь все глубже, где цвета постепенно сливались в один — голубой. Однако давление не увеличивалось, не было страха. Было только пьянящее чувство свободы и восторга.
Он мог бы остаться навсегда в этом безмолвном мире. Без груза акваланга, без груза забот.
Как в сказке перед ним выросли мачты с развеваемыми течением рваными флагами. Затонувший корабль, совершенно целый, покоился на песчаном дне. Мэт видел пушки, нацеленные на давно погибших врагов, и штурвал, терпеливо ожидающий призрачного капитана.
15 
