51 
— Я узнала… узнала… я поняла это несколько дней назад.
Она вновь протянула к нему руки, чтобы он привлек ее к себе, но Конрад нежно взял ее ладони в свои.
— Это безумие!..
— Что?
— Конечно, это безумие, — повторил он. — Мне нечего предложить вам, абсолютно нечего.
— Я ничего не прошу от вас, — тихо проговорила Камала.
— Я сказал вам, что моя семья обеднела. Но дело обстоит намного хуже. Мы оказались в нищете. Мои близкие стоят на грани голодной смерти. Когда я вернулся домой, имея достаточно средств, на которые они могли бы прожить несколько месяцев, я понял, что отныне несу за них ответственность и вся моя жизнь без остатка должна быть посвящена им, моим родным.
Конрад издал глубокий горестный вздох, как будто вспомнил о тяготах жизни своих близких.
— Даже если моя матушка отойдет в мир иной, а это весьма вероятно, — продолжил он, — останутся слуги, живущие в нашем доме, которые всю свою жизнь посвятили моим родителям. Разве я могу допустить, чтобы они лишились крова и умерли под забором? У них нет никаких сбережений, они целиком и полностью зависели от нас. Когда я вернулся, то узнал, что они существовали за счет милости местных торговцев и денег, взятых в долг у одного из лондонских друзей. Но долги нужно возвращать.
— А ваш дом? — спросила Камала.
— Я не могу продать его, даже если бы пожелал, — ответил Конрад, — ведь наша семья владеет им вот уже пятьсот лет. По закону он принадлежит моему сыну, которого я не могу позволить себе произвести на свет.
Конрад посмотрел на нее, и Камала увидела застывшую в его глазах муку.
— Надеюсь, вы понимаете, к чему я вам это рассказываю? — спросил он. — Я люблю вас, но не могу играть с огнем. Не имею права.
— Вы хотите сказать, что это неправильно… любить меня? Что это ошибка?
— Это не ошибка, моя дорогая. Я говорю лишь о невозможности нашего счастья, потому что я не могу жениться на вас.
— Я не прошу вас жениться на мне, — ответила Камала. — Я довольна уже тем, что имею возможность находиться рядом с вами и знать, что вы меня любите.
— Неужели вы считаете, что я посмею оставаться с вами и не добиться вас, не сделать моею? — спросил Конрад. — Мне и без того мучительно тяжело!
В его чуть охрипшем голосе Камала уловила боль.
— Мучительно? — переспросила она.
— Моя дорогая, вы так молоды и невинны! — сказал он. — Вы не знаете, что это такое — любить женщину так, как я люблю вас, и знать, что не можешь, не имеешь права прикоснуться к ней.
— Почему… почему вы не должны прикасаться ко мне? — искренне удивилась Камала.
— Потому, моя любимая, что, если я не стану сдерживать свой любовный пыл, я легко могу сделать вам больно, могу загубить вашу жизнь.
— Я не понимаю вас, — отозвалась Камала. — Я просто хочу быть с вами.
Конрад склонился над ней и очень нежно поцеловал.
— Я люблю вас, — произнес он, — и поскольку люблю, то должен оберегать. Сегодня ночью я потерял голову, потому что вы так неожиданно появились здесь. Я испугался, точно так же как вы испугались этого человека.
— У меня, кроме вас, больше никого не будет, — сказала она. — Я люблю вас, вас одного, только вас, и не смогу полюбить никакого другого мужчину.
Конрад издал звук, больше похожий на всхлип, и прикоснулся рукой к ее губам.
— Вы не должны говорить мне такие слова, — сказал он. — Разве вы не понимаете, дорогая, что из-за моей безумной любви к вам больше всего на свете я хочу, чтобы вы любили меня? Я готов признаться в этом не один, а миллион раз! Но это опасно для нас обоих.
— Опасно? — спросила Камала и тут же подумала про Ван Вика.
— Да, опасно, моя дорогая, потому что я мужчина и я очень люблю вас. Все мое существо жаждет вас, и если я от страсти потеряю голову, то нечаянно могу сделать вам ребенка.
— Теперь, — тихо произнесла Камала, — я понимаю правоту маминых слов, когда она сказала мне, что я должна связать свою жизнь лишь с тем человеком, которого полюблю всем сердцем. Я тоже люблю вас и была бы рада стать матерью вашего ребенка!
— О, Камала, Камала! — радостно воскликнул Конрад.
Он снова прильнул к ее губам и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что больше не может дышать.
Спустя какое-то время, показавшееся ей бесконечностью, Конрад поднялся с кровати и прошел через всю каюту.
— Я хочу, чтобы вы поняли, — произнес он, — что мы с вами в опасной ситуации. Не только потому, что я люблю вас. В конце концов, свои чувства я смогу держать в узде, хотя, признаюсь честно, это будет нелегко. Но есть и другая опасность.
51 
