94 
Она выгнула спину, прижавшись грудью к упругой груди Брейдера. От точки слияния их тел по ней разлился жар. Подняв согнутые ноги, она обвила тело мужа и прижала к себе. От собственной дерзости у нее перехватило дыхание. Она глубоко вдохнула и выдохнула его имя.
— Да, возможно, — прошептал он. — Более того, даже желательно заниматься любовью всю ночь.
— Правда? Всю ночь? — Неторопливые волнообразные движения его тела заставили ее забыть обо всем на свете.
— Все должны попробовать, по крайней мере, один раз, — Брейдер улыбнулся медленной, искушенной, многообещающей улыбкой… и приступил к действиям, сгорая от нетерпения показать, почему же все должны хотя бы раз попробовать.
Поздно утром следующего дня Джулия, окутанная коконом из одеял, простыней и рук Брейдера, проснулась. Руки мужа прижимали ее к груди, одна нога была перекинута через ее бедро, удерживая тело.
Никогда раньше Джулия не чувствовала себя в большей безопасности.
Ей захотелось никогда не покидать спальню.
И уж меньше всего ей хотелось встречаться с Джеффри и Гарри.
При воспоминании о неминуемо надвигающемся неприятном разговоре с ними ее тело напряглось. Нет, она не будет извиняться и оправдываться за то, что выбрала жизнь с Брейдером, предпочтя ее семье и семейной гордости.
— О чем ты думаешь?
Голос напугал Джулию.
— Я разбудила тебя?
Брейдер сжал объятия, накрыв одной ладонью упругую грудь жены.
— Я уже не спал некоторое время. — Он пальцем погладил сосок.
Джулия начала было поворачивать к нему голову, но замерла, поглощенная и зачарованная нежными прикосновениями кончика пальца.
— Почему ты не разбудил меня? — с трудом выдохнула она.
Брейдер движением головы откинул с ее шеи длинные локоны и припал губами к нежной, бархатистой коже.
— Мне нравилось держать тебя в объятиях. — Другая рука соскользнула вниз по жаркой плоскости живота, пальцы нащупали маленький треугольник из мягких волос и прикоснулись к тайне, которую они скрывали.
Джулия застонала и сжала руку бедрами.
Ровным, спокойным голосом он повторил вопрос.
— Так о чем же ты думаешь?
Джулия стиснула зубы, понимая, что ответ может ему не понравиться. Затем глубоко вздохнула и произнесла:
— Сегодня утром я не хочу видеть братьев.
Его пальцы неподвижно замерли.
— Почему?
Она начала потихоньку отстраняться от него, но его руки не отпускали ее тело. Сосредоточенно разглядывая пейзаж на картине, висящей в отдаленном углу комнаты, девушка мрачно добавила:
— Они обязательно постараются все испортить.
— Они уже уехали.
— Что? — Джулия хотела сесть, но широкая ладонь Брейдера, прижатая к животу, удержала ее на месте. Ловким движением его бедра обхватили ноги Джулии. Ее спина оказалась прижатой к его груди.
— Я попросил их уехать.
— Ты попросил? — Известие показалось ей настолько необычным, что она не обратила внимание на дразнящее покусывание, которым он ласкал мочку ее уха. — Нет, не смогу поверить. Ты, очевидно, не только попросил, но и заплатил им?
— Нет.
— Тогда каким образом…
— Я умею убеждать.
Он еще крепче сомкнул объятия вокруг ее тела. Выросшая за ночь щетина царапала щеку Джулии.
— Что ты за человек, Брейдер Вульф? Как тебе удалось убедить такого, как Джеффри, исполнить твою волю?
Она почувствовала, что на лице мужа появилась улыбка.
— А мне удастся, как ты думаешь, убедить тебя исполнить мою волю? — таинственно прошептал он на ухо. Он призывно шевельнулся, обеими руками поглаживая талию Джулии. В этот момент ей показалось, что его руки, так интимно прильнувшие к ее коже, стали неотъемлемой ее частью.
Раскаленная лава разлилась по телу, и ей померещилось, что она вот-вот растает. Она сама не поняла, каким образом вырвались слова:
— Ты научился этому у одной из своих любовниц?
Движения его бедер прекратились. Удивленный, он заморгал, задевая длинными ресницами кожу ее щеки.
— Ты ревнуешь, Джулия?
Ревнует? Да, ревнует, мысленно призналась она. После бурной, проведенной вместе ночи она не сомневалась, что в свое время Брейдер доставил удовольствие не одной женщине, и ей не нравилось это. Но она скорее готова была сунуть руку в огонь, чем признаться в ревности.
С показным безразличием девушка передернула плечами и фыркнула:
— Искушенная женщина должна понимать, что мужчины нуждаются… — Она напрягла память, пытаясь припомнить слово, которое употребляла много лет тому назад мать Арабеллы, когда объясняла двум девочкам, почему мужчины преследуют балерин, — в снисходительности.
94 
