101 
— Анна, — заговорил он, приблизившись. Подняв взгляд от темной воды, в которую смотрела, я увидела его. — Плывем на одном судне, а я почти вас не вижу.
— Скоро совсем не будете видеть: близится конец путешествия.
— Ну и как, довольны?
— Ничего подобного не было в моей жизни. Никогда не забуду.
— И я.
— У вас было столько рейсов.
— Но только во время одного на борту были вы.
— Куда вы поплывете, после того как оставите нас на Коралле?
— Пару месяцев будем перевозить грузы в местных водах, а после, перед возвращением домой, еще раз зайдем на остров.
— Значит, мы еще встретимся.
— Да. Обычно мы стоим на острове несколько суток. Я вот о чем подумал…
— Да?
— Интересно, как вам покажется остров?
— Даже не знаю, чего и ждать. Не сомневаюсь, что остров, который существует в моем воображении, совсем не похож на реальный.
— Он наполовину дикий, наполовину освоенный. Видимо, отсюда его странность. Цивилизация там чувствует себя довольно-таки стесненно. Я много думал, как вы там останетесь?
— Как я там останусь?
— Моник должна остаться. Это необходимо для ее здоровья. И, разумеется, с матерью останется Эдвард. Но меня беспокоите вы и, само собой, сестра Ломан. Мне кажется, когда я вернусь, вы запроситесь домой.
— На судне найдутся для нас каюты?
— Позабочусь, чтобы нашлись.
— Это утешает, и немало, — ответила я.
— Значит, не исключено еще одно совместное плавание? — Я вздрогнула. — Вам холодно?
— Разве может быть холодно в такой вечер?
— Раз так, то вы содрогнулись от недобрых предчувствий. Анна, чего вы опасаетесь?
— Не думаю, что то, что я чувствую, можно назвать страхом.
— Мне не следовало бы с вами так говорить. Но что толку притворяться тем, кем мы не являемся, отрицать очевидное?
— Вероятно, так все же лучше.
— Есть ли вообще смысл закрывать глаза на правду?
— Уверена, что есть — при определенных обстоятельствах.
— Лично я не склонен руководствоваться такой этикой. Анна, помните тот вечер в Доме Королевы?
— Отлично помню.
— В тот раз кое-что произошло. Этот дом… никогда его не забуду. Тиканье часов, тесно заставленная мебель — и мы за столом при свечах в подсвечниках…
— Смею заметить, очень ценных подсвечниках: китайское изделие прошлого века.
— И мы с вами… словно вдвоем во всем мире — и еще та девушка, что сновала туда-сюда, подавая на стол угощения. Все другое будто перестало существовать, лишилось всякого смысла. Вы это почувствовали? Уверен, что да. Иначе, мне не передалось бы это ощущение.
— Да, — призналась я, — и мне запомнился тот вечер.
— Все, что было прежде, как бы потеряло значение.
— Вы о своей женитьбе?
— Все потеряло значение. Только мы вдвоем да тикающие часы — все, что напоминало о времени. Глупо? В жизни не был счастливее, чем в тот вечер. Это окрыленное чувство, когда, кажется, имеешь все, чего хотел — взволнован и спокоен одновременно.
— А потом приключилась злосчастная история с «Роковой женщиной»?
— Еще большим несчастьем было то, что я был уже женат. О, да, буду с вами искренен. Я себя нисколько не оправдываю. Просто хочу, чтобы вы меня поняли. Когда я впервые увидел остров, он словно околдовал меня — как теперь отталкивает. Возможно, вы меня поймете, когда увидите сами. И Моник — она была частью острова. Меня принимала ее мать. Очень странное место, Анна. Я оставлю вас там с нелегким сердцем.
— Со мной будет Шантель.
— Это меня утешает. Одну бы я вас там не оставил.
— Так страшно?
— Вам там будет не по себе: все такое чужое, непонятное.
— И вы без колебаний оставляете Эдварда?
— Эдвард — другое дело. С ним ничего не станется. В конце концов, он часть их.
— Расскажите мне о них.
— Сами увидите. И мать, и старуху няньку, и прислугу. Возможно, это только мои фантазии. Меня с самого начала словно околдовали: Моник представилась мне красавицей с первого взгляда. Мне нужно было бежать. Должен был предвидеть, к чему все шло, но ничего не предпринимал, пока не стало слишком поздно. К этому времени брак стал неотвратим, а потом я уже был связан.
— Вы оставили Моник на острове, а сами отплыли в рейс?
— Это было плавание вроде нынешнего. В следующий раз я вышел уже на «Роковой женщине», а опять зашел на остров только для того, чтобы забрать Моник в Англию. И вот теперь оставлю там вас. — Немного помолчав, он продолжил: — Интересно, как будет на этот раз?
101 
