Последние отзывы

  45  

Дон Фарнезе еще не раз появлялся в замке. Князь Сакульский смотрел на его старания сквозь пальцы. Все же — хорошая партия. Так отчего бы детям и не сойтись? Юрий Семенович уже начал куда-то ездить и с кем-то знакомиться, чтобы более ясно ценить такую возможность.

Между тем у Андрея хлопот хватало. Если у гранда Гильермо имелись копейщики, какие-никакие родственные связи и изрядное количество крепостных, к которым тут относились хуже, чем к рабам — но оплачивалась подготовка к экспедиции по большей части из княжеской казны. И Зверев совсем не обирался тратить их попусту.

Прежде всего он отверг попытку своего свата нанять для завоеваний побольше наемников. Ведь наемников интересует только золото, с которым они потом захотят вернуться обратно домой. Их мало беспокоит, какое отношение останется к переселенцам у местных жителей, у них нет желания надежно обустроиться, пахать землю, строить дома. После долгих споров Зверев уговорил гранда Игуладу-де-Кераль вместо воинов взять с собой побольше простых смердов из малоземельных семей, пообещав им большие наделы. Пара крепких молодых парней с современным оружием после небольшой подготовки вполне заменят собой опытного копейщика. Чай не в Европе против опытных латников воевать, а с полуодетыми племенами — но зато сражаться будут практически бесплатно, и потом не убегут, а осядут рядом с хозяином, будут строить, пахать, кормить. Да и агрессивности в них меньше — мелкие ссоры предпочтут миром решать, грабежом развлекаться не станут. А хорошие отношения с тамошними соседями — главный залог безопасности.

Кроме того, он не стал особо тратиться на предметы роскоши и обихода — кресла, столы, постели, посуду, предпочтя им лемехи, топоры, пилы, столярные инструменты и, разумеется, оружие. А также, разумеется: стеклянные бусы, маленькие зеркальца, колокольчики и прочие дешевые, но блестящие побрякушки. Пригодятся, коли товары местные не отнимать, а выменивать. Или подарки туземцам делать. Заказ оказался столь велик, что местные ремесленники обещали исполнить его только через три месяца.

Среди крепостных рода Игулада-де-Кераль нужного количества переселенцев не набралось — пришлось рассылать вербовщиков по всей Гышпании, смущать неокрепшие умы будущим богатством и звать их в Лиссабон, где гранд Гильермо готовил корабли и набивал склады. Кроме того, с собой требовалось сманить как можно больше женщин. Ведь страна из одних мужчин больше одного поколения вряд ли протянет — а у местных девушек вряд ли имелся опыт в ведении современного хозяйства.

Хлопоты, хлопоты, хлопоты: с одним торговаться за заказы, с другим расплатиться, третьего заставить поменять товар. Учесть, сколько людей набралось, пристроить на время до отплытия к работам. За делами почти незамеченным проскочило известие о том, что на Польский стол шляхтичи избрали все-таки французского принца, а не мудрого Иоанна Васильевича. Все-таки ушаты безумного вранья, вылитого на голову русского царя, смутили умы несчастных ляхов. А потом пришло известие о том, что француз, приехав в Польшу, так ужаснулся дикарству этой страны — что тут же удрал обратно к Луврам, Фонтебло и Версалям, к утонченным дамам и аромату цветочных духов. Выборы были назначены снова — и русский царь опять оказался самым желанным из кандидатов.

Общими усилиями намеченное дело начинало обретать реальные черты: четыре тяжелых вместительных галеона и один шустрый русский ушкуй должны были переправить через Атлантический океан две с половиной тысячи переселенцев, из которых около трехсот были воинами — холопами самого гранда де Кераль или его восьми менее родовитых слуг. Кроме того — на путешествие удалось уговорить почти пять сотен женщин. Для всех этих людей в достатке было припасено и плугов, и топоров, и мотыг, и копий. Вот с лошадьми все оказалось куда как хуже — в трюмы их умещалось всего четыре десятка. Но князь Сакульский очень надеялся первое время как-нибудь обойтись без скота: побольше охотиться и строиться, разведывать местность, осваиваться, обживаться… А там, глядишь — и табуны расплодятся.

Отплытие компаньоны-родственники наметили на Рождество. Точнее — на утро после святого праздника. Все сошлись во мнении, что такой день должен привлечь милость Божью на всю экспедицию. Андрей, покопавшись в памяти, не припомнил никаких бед и катастроф в тысяча пятьсот семьдесят восьмом году от дня рождения Христа — за составлением сотен договоров князь Сакульский уже привык считать года по здешнему календарю. Зеркало Велеса тоже не показало никаких бед в будущем Пребраны и ее мужа. О подробностях ученик чародея сказать не мог: за несколько ночных часов всю жизнь не просмотришь. Но то, что дети не погибнут, не утонут и жизнь окончат отнюдь не в нищете — он знал в точности.

  45