Лёгкий, ненавязчивый романчик 
86 
Маги продолжали свой шабаш, творя бесшумные заклинания, поклонения и глумления над трупами. Пентаграмма светилась все ярче и ярче, маги уже не просто пожирали тела, но и кувыркались в крови, прыгая по телам, катаясь по ним и обнимаясь.[27] Андрей, стиснув зубы, поднял глаза к верху зеркала, заглядывая в будущее. И увидел, как колдуны, спрятавшись под балдахины, осторожно выбрались из крепости, пробрались в обоз и с предельной скромностью залезли на возки с какими-то тюками, укрытыми рогожей, в рогожу же и завернулись, устраиваясь спать.
На рассвете унылые смерды привели лошадей, не спеша запрягли в повозки, выждали команды, после чего выкатились на дорогу, встраиваясь в общий обоз. Телег с колдунами было семь, и ехали они в самой середине обоза. Хотя чародеи явно стремились никак не выделяться на общем фоне, телеги у них были куда новее, нежели все прочие, и рогожи тоже выделялись своей яркостью.
Миновав какой-то мелкий ручеек, ратный обоз втянулся в густой лес, долго тащился через него, выкатился к небольшому хуторку, изба которого стояла с пустыми черными окнами, прополз через луговину, снова нырнул в темный ельник. Длинный, длинный обоз…
Князь затушил свечи. Напряженно раздумывая, убрал свой чародейский складень. Потом вышел на крыльцо, посмотрел на небо. На нем уже можно было различить облака.
— Светает. Пока поднимутся, пока поедят, пока соберутся… Успеем! — Он решительно перешел улочку и громко застучал в дверь избы, в которой спал Урук-бек: — Вставай! Вставай, воевода! Вели седлать, дело ратное есть! Поднимай людей, время уходит! Налегке уходим, други! Только сабли, пики да колчаны. И заводных хватайте, сколько соберете! Быстрее, быстрее, смерть свою проспите!!!
Татары, зная, кто такой князь Сакульский, поднялись и принялись поспешно собираться, не дожидаясь пробуждения своего командира. Урук-бек, выйдя на стук, приказ седлать коней, естественно, повторил и уже потом уточнил:
— Куда скачем-то, Андрей Васильевич?
— Будет драка, друг мой. Не боишься?
— Когда это татары сечи боялись, княже? — моментально вскинулся тот. — Татары для битвы рождаются, из битвы род свой ведут, в битве годы заканчивают! Во имя Аллаха всемилостивейшего, не посрамим имени государя нашего! Веди нас, князь. Умрем с честью!
Как потребовал думный дьяк, легкая поволжская конница умчалась из лагеря, не взяв с собой вовсе никаких припасов. Только полные колчаны и длинные пики прыгали на крупах заводных коней. Налегке, широкой рысью они стремительно промчались десять верст, отделяющих деревеньку от наезженного тракта, повернули влево. Князь, давая роздых коню, облегченно перекрестился:
— Успели! Теперь можно не торопиться. Обозу конного ни в жисть не догнать, даже если шагом идти. Теперь никуда не денутся.
— Хоть теперь ты скажешь, княже, куда мы так торопимся?
— Ведомо мне, Урук-бек, что должны немногим после полудня этим путем люди зело опасные проехать. Надобно нам их дождаться и перебить всех до единого. Перебить всех, кто покажется, без исключения. Ибо облик тварей опасных мне неизвестен. Лучше всего их из луков посечь. Неожиданно и с удаления, дабы сотворить ничего не успели. В общем, как команду дам — убивайте всех, кого только на дороге увидите. Всех до единого. На себя грех приму… Хотя откуда в польском обозе невинные? Нет там таких. С чистой совестью всех секите, заслужили.
— Обоз? — встрепенулся Урук-бек и чуть отстал, оглянулся: — Князь знает, где обоз польский пойдет!
Татары на это известие ответили радостными возгласами, по цепочке уходящими далеко под кроны.
Дорога была узкая и тенистая, ветви деревьев почти задевали головы всадников. Да оно и не удивительно: порубежные крепости Сокол, Суша, Козьян, Ситно, Туровля, Усвят и прочие такие же были срублены всего десять лет назад. Гарнизоны в них стояли небольшие, селений окрест еще не разрослось, посему и ездили путники по тракту между ними редко, колею почти не накатав. А что строители натоптали, пушки и инструмент тяжелый протаскивая, — то уже успело зарасти. Натоптали немного — лес-то с собой никто не вез, деревья для стен и башен на месте валили. Пришли, ушли — вот и вся забота.
Широким шагом до приметного луга возле брошенного хозяйства идти оказалось всего три часа. Увидев избу, Андрей, по еще заметной колее, свернул к ней, но перед покосившимися воротами отвернул, проскакал вдоль забора и уже за двором направился влево, к лесу. Три сотни татар, хорошо понимая смысл маневра, скакали один за другим, и потому вытоптанной полосы, выдающей засаду, на луговине не осталось. А узкую линию примятой травы с трака было не разглядеть. Уйдя в чащу за густой рябинник, князь спешился, шепотом приказал:
86 
