Особенно,... 
112 
– Итак, двое великих людей наконец-то встретились. Как светел один, и как темен другой – прямо по контрасту!
– Гарольд благодарит Нормандию за помощь, – сказал сакс. Он повернулся к графу Понтье, стоявшему чуть поодаль, и с легкой улыбкой добавил: – Граф Ги заставил меня забыть обо всех неудобствах, что мне пришлось вынести. Прошу вас явить ему свою доброту, милорд герцог.
– Твой эрл чересчур щедр, Эдгар, – пробормотал Жильбер. – Я бы, например, просил герцога явить ему свой справедливый суд.
– Эрл Гарольд совсем не таков. Это не в его обычае, – гордо заявил Эдгар.
Вильгельм перевел взгляд на графа Ги, и тот подъехал к ним вплотную.
– Сеньор, я повиновался вам, – с достоинством заявил он.
Вильгельм ответил ему с легкой улыбкой.
– Можете просить у меня любой выкуп, граф: он будет заплачен, – сказал герцог.
Ги даже зарделся от удивления и, запинаясь, пробормотал несколько слов благодарности.
– А вот такое поведение, – торжествующе прошептал Жильбер, – в обычае у герцога Вильгельма, мой сакс.
– Приглашаю вас проехаться с нами в Э, граф: вместе мы обсудим условия, – сказал Вильгельм. – Эрл Гарольд, со мной прибыли трое ваших людей, которых вы наверняка будете рады увидеть вновь. – Герцог поманил пальцем саксов, прибывших в его эскорте, и Гарольд спрыгнул с седла.
– Вульнот! – вскричал он и шагнул вперед, раскрывая объятия младшему брату, которого не видел много лет. Гарольд схватил элегантного Вульнота за плечи и отстранил его от себя, смеющимися глазами глядя на него. – Мой бог, да ты превратился из мальчика в настоящего мужчину! – сказал он. – Ты ли это, Хакон? Мой маленький племянник, а ты вытянулся как верста коломенская, и рядом с тобой я кажусь настоящим карликом! – Обняв их, он вдруг заметил Эдгара, преклонившего перед ним колено. Вульнот и Хакон мгновенно были забыты: Гарольд шагнул вперед и заставил Эдгара выпрямиться. В глазах его появилась теплота, а в голосе зазвучали те самые знаменитые нотки нежности, которые словно магнитом влекли к нему людей. – А вот теперь я вижу того, кто почти не изменился, – сказал он. – Эдгар, друг мой, хвала Господу, что ты остался прежним!
– И вы тоже, милорд, – с трудом выдавил Эдгар: слова застряли у него в горле.
Гарольд по-прежнему не отпускал его рук.
– Я привез с собой твою сестру. Я поступил дурно, подвергнув ее опасности. Но она – храбрая девушка, вполне достойная тебя, и ничуть не пострадала. – Отпустив руку Эдгара, он обменялся рукопожатием с Эльфриком. – Спасибо тебе, Эльфрик: ты хорошо послужил мне.
К ним подъехала свита графа Понтье; среди нормандцев тут и там виднелись незнакомые рыцари. Гарольд подвел герцога Вильгельма к паланкину, привязанному между двух лошадей, и представил ему баронессу Гундред.
– Ну, и что ты об этом думаешь? – шепотом поинтересовался у Рауля Жильбер.
– Ты имеешь в виду эрла? Теперь я понимаю, почему его так преданно любит Эдгар.
– И я тоже, – согласно кивнул Жильбер. – Кто-то говорил мне, что он старше Вильгельма, но по нему этого не скажешь. Но где же Эдгар? А, наверное, убежал к своей сестре!
Однако через несколько мгновений Эдгар вновь оказался рядом с Раулем и просительно взял его за руку.
– Рауль, я хочу представить тебя своей сестре. Она стала взрослой женщиной, а ведь в последний раз я видел ее совсем маленькой! Я даже не представлял себе… но идем же, идем! Я рассказал ей о тебе, и она очень хочет познакомиться с тобой.
Рауль, жестом призвав оруженосца, передал ему своего коня.
– Охотно, – сказал он и последовал за Эдгаром ко второму паланкину.
– Эльфрида, я привел к тебе Рауля де Харкорта, – сказал Эдгар, откинув занавеску паланкина и с гордостью взглянув на Рауля.
– Миледи… – беспечно начал было Рауль, но тут же умолк; у него перехватило дыхание. Приветственные слова замерли на устах молодого человека; легкость манер куда-то улетучилась: Рауль де Харкорт смотрел в самое прекрасное женское лицо, которое когда-либо видел.
– Эльфрида говорит на твоем языке так же хорошо, как и я, – пришел ему на помощь Эдгар, решивший, будто причиной ошеломленного молчания Рауля стало недостаточное знание им саксонского.
Девушка глядела на Рауля, и в ее голубых глазах сияла доверчивая улыбка; краешком сознания он отметил, что еще никогда не встречал такой голубизны. Из-под меховой накидки вынырнула нежная ручка, а негромкий голосок застенчиво произнес:
112 
