63 
— Достичь своей цели к нашему обоюдному удовольствию.
— Вы — чудовище.
— Сошедшее с фасада Нотр-Дама.
— Если бы мне сказали, что современные мужчины способны на нечто подобное, я бы не поверила.
— Твои сведения о мире весьма ограничены.
— Видимо, я жила среди цивилизованных людей, пока…
— Пока не встретилась со мной. Ты, безусловно, права. Увы, моя милая Кейт, ты стала жертвой гнусного негодяя.
— Я взываю к вашей чести… к вашей порядочности… Умоляю, отпустите меня.
— Нет никакого смысла взывать к тому, чего не существует. Но если бы я и отпустил тебя сейчас, ты все равно не смогла бы вновь стать той, которой была до прошлой ночи.
— Я всего лишь хочу уехать отсюда, попытаться забыть о вашем существовании… и никогда, никогда больше вас не видеть.
— Но я-то хочу как раз обратного. Хочу, чтобы ты осталась здесь и чтобы ты никогда меня не забывала. Ты всегда будешь помнить обо мне, Кейт, потому что лучшего любовника у тебя никогда не будет.
Я пришла в полное замешательство. И опять переживала ту кошмарную поездку в фиакре. Принцесса сказала, что это было подстроено бароном, и в этом она оказалась права, хотя причина была совершенно иной. Я вспоминала тот момент, когда распахнула дверцу и выпрыгнула чуть ли не под копыта… И все это из-за его неуемной похоти!
Я вскочила.
— Отпустите меня!
Он мгновенно оказался рядом.
— Ну же, Кейт, — произнес он, — ведь ты прекрасно знаешь, что я тебя не отпущу. Впрочем, отпущу, конечно, но не сейчас. Потерпи. Наше маленькое приключение еще не закончилось.
Барон протянул руку, но я схватила лежащий на столе нож и направила на него острие.
— Как! — со смехом воскликнул он. — Так, значит, ты готова меня убить? Ах, Кейт, такого я от тебя не ожидал!
— Не доводите меня! — крикнула я. — Если я вас убью, мир от этого только выиграет!
Он распахнул халат, обнажив грудь.
— Давай, Кейт. Вот сюда, прямо в сердце. Я думаю, оно где-то здесь.
— Вы очень удивитесь, если я это действительно сделаю.
— Вряд ли я тогда буду в состоянии выказать свое удивление. Чего же ты ждешь?
— Я сказала, не доводите меня.
— А ведь именно это я и намерен сделать.
Я бросилась на него. Он перехватил мое запястье, и нож упал на пол.
— Видишь, Кейт, ты все-таки не способна на это.
— Способна. Вы мне помешали. Но если так в этом уверены, зачем же тогда заставили меня выронить нож?
— Щадя твои чувства. Ведь благовоспитанные английские леди не бьют своих любовников ножами. Они пытаются уничтожить их при помощи слов… быть может, слез… в крайнем случае — яда… но не ножа, нет.
— Вам предстоит узнать много нового о благовоспитанных английских леди.
— Я уже приступил к этому увлекательному процессу познания… который доставляет мне неизъяснимое удовольствие.
Тут он обнял меня и прижал к себе.
— Кейт, — прошептал он, — милая Кейт, со мной бороться бесполезно. Сдавайся. Хочу видеть тебя покорной. Хочу, чтобы ты обняла меня и рассказала, как ты счастлива в моих объятиях…
Я отстранилась, а поскольку он продолжал удерживать меня на расстоянии вытянутой руки, принялась колотить кулаками по его обнаженной груди.
Барон только смеялся. Он не хуже меня знал, что я не смогла бы обратить против него этот нож. И был прав. Люди, получившие воспитание, подобное моему, на такие поступки не способны, независимо от каких бы то ни было обстоятельств.
Он сгреб меня в охапку. Я извивалась и пыталась вырваться, но он наслаждался моей беспомощностью.
— Ты испытываешь мое терпение, Кейт…
Долгое время спустя я не осмеливалась даже вспоминать о той ночи. Она совершенно не походила на предыдущую. Тогда я была одурманена и почти ничего не осознавала. Теперь же сопротивлялась… что было сил. Отчаянно сопротивлялась… отлично понимая, что мне не победить. Но я надеялась в полной мере продемонстрировать ему свое негодование, свое презрение, свой гнев, свою ярость. Хоть каким-то образом утешить растоптанное достоинство.
Но что ему до моих чувств? Барону нравилось мое бешенство. Он ведь был прирожденным бойцом.
В конце концов я осознала, что мое буйное поведение ему только на руку. Он получал именно то, к чему стремился, потому что для него победа была тем ценнее, чем большее сопротивление пришлось ради нее преодолеть.
А победа была неизбежна. Если в словесных баталиях мне иногда и удавалось взять верх, то тягаться с ним физически мне было явно не под силу.
63 
