Последние отзывы

  9  

– Не совсем так. – Мейсон скривился. – Стэнли учился в дорогом частном пансионе, а я, как и подобает людишкам поплоше, ходил в обычную школу.

Флоренс опустила глаза. Она тоже училась в частном пансионе, но говорить об этом не стоит. Судя по всему, Мейсон не испытывает особой любви к людям с большим достатком. И не делает из этого секрета.

– Ну и где же вы с ним познакомились? – спросила она.

– На соревнованиях по плаванию. Нам было тогда лет по тринадцать. – Мейсон задумался, словно вглядываясь в прошлое. – Между прочим, мы с ним всегда соперничали за место в смешанной эстафете.

– Ну и кто же чаще побеждал?

– Представьте себе, я. В плавании на спине мне не было равных. У меня отличный гребок, – сказал он, как будто размышляя вслух, и взгляд его ожесточился.

Флоренс следила за ним, и на душе у. нее становилось тревожно. В этом мужчине чувствуется стержень. Надо учесть.

Мейсон вернулся в настоящее.

– А как вы познакомились со Стэнли?

– Моя мама приходится какой-то там родственницей миссис Мак-Килак. Наши семьи дружат целую вечность. В детстве Стэнли приезжал к нам на рождественские каникулы в Кенсингтон. – Вот она и выдала свое социальное положение. Взглянув на Мейсона, Флоренс попыталась прочесть его мысли, но его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд непроницаемым. – А потом мы с ним учились в Лондонском университете. Он заканчивал, а я только что поступила на первый курс. Так что он взял надо мной шефство.

– Вы учились в университете? – Он удивился и так искренне, что Флоренс не обиделась, а развеселилась.

– Училась. И не в одном.

– Не могли сделать выбор?

– Не совсем так. Из первого меня вышибли.

– И за какие же подвиги, если не секрет?

– Угадайте.

– Провели приятеля в спальню? – Флоренс расхохоталась.

– Не угадали. К тому же, да будет вам известно, за такие подвиги нынче не отчисляют. Я пострадала за правое дело.

– Могу себе представить!

– На первом курсе я вступила в Общество охраны животных. Я на самом деле люблю животных и не хочу, чтобы они страдали. Даже для науки. Во всяком случае, тогда я именно так и думала.

Мейсон закатил глаза и застонал.

– Ну, так вот. Как-то ночью мы прокрались в виварий и выпустили на волю всех крыс, свинок и кроликов. Правда, ничего путного из этой затеи не вышло. Кролики и свинки так прибалдели от свободы, что почти все угодили под колеса машин, ну а крысы… Увы! Крысы недолго резвились в близлежащих кладовках и, в конце концов, бесславно завершили свой жизненный путь в мышеловках.

– Значит, у вас с давних пор нелады с законом?

– Это точно: я рецидивистка со стажем! – Флоренс хохотнула. – Короче, меня исключили. И поделом. Только поработав в детской больнице, я поняла, насколько важна экспериментальная медицина. И если придется выбирать между здоровьем детей и жизнью крыс, я за тех, кто хочет спасти детей.

До чего же странная особа! – думал Мейсон, поглядывая исподлобья на свою незваную гостью. Судя по ее словам, она из состоятельной семьи. И зачем-то вломилась в его скромное жилище. Что это? Посещение трущоб с ознакомительной целью? А может, с благотворительной?

Она выросла вместе со Стэнли и училась с ним в университете. Мейсон давно не видел Стэнли, но вряд ли с тех пор он изменился к лучшему. Наверняка все такой же сноб. Отвратный тип…

– Итак, вы вместе учились. Но ведь это было довольно давно.

Флоренс откинула голову и рассмеялась. Ну и экземпляр! Одни манеры чего стоят. Учинил ей допрос с пристрастием. Интересно, долго ли это будет ее забавлять? Хотя какого черта? Утром она уйдет отсюда, а пока ей на самом деле смешно. Во всяком случае, не скучно.

– Ну вот! А я-то размечталась! Думала, останусь в ваших глазах романтичной и наивной двадцатилетней особой. А вы, оказывается, все подсчитали… – И она театрально вздохнула.

Он фыркнул. Судя по всему, он не испытывал ни малейшего смущения по поводу своей бестактности.

– Романтичной еще, куда ни шло, а вот наивной я бы вас не назвал.

– Значит, вам не по душе беззаботные и веселые женщины.

– Можно и так сказать.

– А вы скажите, – как есть на самом деле. Ведь вы терпеть не можете всю женскую половину рода человеческого!

– Ну, я на вашем месте не стал бы делать столь огульных выводов. Однако признаюсь: да, я не люблю игры, в которые играют женщины.

– Игры?! – Как бы ей хотелось, чтобы все это была только игра. Увы! Когда разбивается жизнь и рушатся все представления о самой себе, это уже не игра. Хотя зачем обманывать себя? Флоренс прекрасно понимала, что заигралась, и теперь молчала, не зная, что сказать.

  9