Особенно,... 
88 
Так же однажды сказал Сандр, такие же слова в свое время уверенно произнесла Мирна, выслушав историю Пламены, и вот сейчас их точь-в-точь повторяет Лексли… Девушка развернулась и медленно пошла прочь. За своей спиной она слышала уверенные легкие шаги Лексли. Они без слов дошли почти до самого лагеря. Пламена немного успокоилась. Она верила Лексли и не сомневалась в его искренности. Перед самыми палатками, уже миновав часового, девушка развернулась к сержанту:
– Мирна справится. Я это знаю, потому что Чирут ушел в селение. А это значит только одно – опасности больше нет. – Пламена подняла на Лексли свои удивительные глаза. – Дело не во мне, а в том, что кошки реагируют на магию и чувствуют, когда опасность исчезает. Вот и все.
«Миледи Ерш распорядилась отправить вам письмо с разрешением пройти в селение. С Божьей помощью и благодаря мастерству миледи, болезнь миновала. Миледи вне опасности, но совершенно обессилена, она просила передать, чтобы вы вспомнили Сероглазку. Надеюсь, это не бред больной женщины, и слова имеют для вас какой-то смысл.
С божьей помощью,
брат Ипсен.
Лексли, прошу вас прибыть как можно скорее, потому что сумасшедший кот не дает нам подойти к миледи».
Ввалившись в дом, запыхавшиеся Лексли с Пламеной, а за ними – и остальные сопровождающие из отряда – увидели чрезвычайно живописную картину. На большой, составленной из двух, кровати рядком глубоким сном выздоравливающих спали несколько малышей, Мирна, обняв один из тщедушных комочков, а между ними бдительно торчала ушастая голова Чирута, охранявшего сон обессилевшей женщины и ее маленьких пациентов от всевозможных посягательств.
– Сгинь, исчадие ада, – неуверенным голосом в который раз безнадежно бубнил в сторону кота сидящий в углу комнаты брат Ипсен. Увидев входящих, он облегченно вздохнул.
– Наконец-то! Мы хотели перенести миледи в другой дом, но сие создание, – он обвиняющим жестом ткнул в Чирута, – не позволило нам даже прикоснуться к ней! Коготки у него… знаете ли!
Брат Ипсен укоризненно поджал губы, осуждающе посмотрев на кота. Лексли понимающе хмыкнул в ответ на слова монаха.
– Исчадие ада… – вновь буркнул монах.
Выполнив свою важную миссию по охране Мирны, «исчадие» легко соскочило с кровати и, потершись о ногу Пламены, прочапало во двор, видимо, на охоту. Монах покачал головой и тоже вышел из помещения, что-то бормоча про земные грехи…
– Что это было? – Лексли присел рядом с монахом.
Тот как раз заканчивал застегивать ремешок, скрепляющий толстую книгу в потемневшем кожаном переплете. Услышав обращенный к нему вопрос, прекратил свое занятие и повернулся к Коту.
– Как тебе сказать… когда от вас пришло послание, епископ долго размышлял… В итоге, он принял решение призвать нас – и, как видите, оно оказалось правильным.
Людей в селении опоили какой-то отравой – это было ясно сразу, но дело было не только в этом! Здесь ещё использовали магию!
– Колдуны?! – удивился сержант.
– Не совсем… Магия играла здесь двоякую роль. Она ускоряла развитие болезни и одновременно отнимала силы у того, кто взялся бы лечить больных. Как если бы сразу многие дергали за руки и требовали внимания именно к себе. Целители – те, что погибли здесь раньше, просто не могли сосредоточить свою силу на ком-то одном. Получалось так, что они в одиночку, редко вдвоем, пробовали лечить всех сразу! А такое не под силу никому!
– И вы…
– Мы просто огородили миледи от всего – и она смогла, наконец, сосредоточиться. Её силы пусть и велики, но далеко не безграничны… А когда она взялась за каждого по отдельности – тут и удалось переломить болезнь. И распознать. Это обычная черная лихорадка, просто многократно усиленная магическими способами. Лекарство против неё известно, и мы знаем, как его приготовить. Знаем и как прикрыть целителя, защитить, чтобы его сила не была бы раздергана сразу же в разные стороны.
– То есть, те целители, что умерли раньше…
– Погибли от того, что просто не могли контролировать свои силы. Поверь, – сжал губы монах, – нам тоже нелегко это далось… Сюда нас вошло двенадцать человек, а уходят только десять…
Мирне понадобилось два дня практически беспрерывного сна, чтобы она могла двинуться в обратную дорогу. Ослабленный организм требовал отдыха. К организму весьма весомым аргументом добавился Лексли, запретивший миледи любую, даже самую ничтожную физическую нагрузку. Телохранительницы миледи получили наистрожайший приказ никого не подпускать к шатру Мирны, чтобы не тревожить ее покой. Исключением, естественно, стал вездесущий Чирут, нагло игнорирующий распоряжения начальства. Воинственный кот шатался по деревне и постоянно норовил залезть к спящей Мирне в шатер, чтобы полакомиться кусочком оставленного для нее сыра или отведать свежего молока с утра пораньше. Лексли поймал нарушителя на выходе из шатра, откуда вальяжно выплыл кот с откровенно обзавтраканной мордой. Сержант поднял доверчиво остановившегося у его ног зверя на руки, обтер от следов молока его морщинистую мордочку с пышными усами и ласково потрепал по гриве. Чирут довольно заворкотал в ответ и прижался к его боку.
88 
