Особенно,... 
106 
Кэрли начала тереть висок.
— Я не верю, что они решились на это.
— Вы лучше скажите мне, что у вас там произошло? — поинтересовался Вэлли, открывая дверь дома.
Примерно через полчаса, когда они рассказали Вэлли все подробности встречи с Хэйли и ответили на его вопросы, он тяжело сел на стул и со вздохом сказал:
— Боюсь, будут осложнения, леди.
— Что это значит? — спросила Барбара с заметным беспокойством.
— Пару часов назад мне позвонил друг, работающий у шерифа округа. Он сказал, что семья Стронг начала обрабатывать влиятельных людей с целью открыть повторное расследование по делу о смерти Франка Стронг.
— Но у них нет никаких новых сведений, — сказала Кэрли, понимая, что это звучит не очень убедительно.
— Может быть и нет, — ответил Вэлли вежливо. — Но у них есть мотив.
— Андреа, — тихо прошептала Кэрли.
— Ты оставила бумаги с анализами там? — спросил Вэлли.
Кэрли кивком головы подтвердила. Он тяжело вздохнул.
— Почему ты не посоветовалась со мной?
— Это было единственное средство как-то повлиять на Хэйли.
— Тебя же там не было, Вэл, — сказала Барбара. — Ты бы только посмотрел на что похожа эта женщина.
— Чего нам надо ожидать теперь? — спросила Кэрли.
Вэлли встал и направился к плите готовить кофе. Он пояснил, что лучше соображает, когда чем-то занят.
— Если бы это был кто-то другой, а не Стронги, то я бы сказал, что они крутят колесо в пустую. Но когда половина людей в округе должна тебе, это кое-что значит.
— Но он умер даже не в этом округе, — возразила Кэрли.
— Это лишь чуть-чуть замедлит ход дела, не больше того, — ответил Вэлли. — Я не могу понять одного, неужели Хэйли хочет, чтобы люди узнали каким негодяем был ее сын.
— Это просто, — объяснила Кэрли. — Она заранее выдает сына за жертву, всю вину перекладывая на меня. Вроде бы я и подвела его к этому.
— Боже мой, неужели она решится на это?
— Может и на большее, — сказала Барбара.
Вэлли расплескал кофе, ставя чашку на стол.
— Эта женщина сошла с ума.
— Теперь ты наконец понял, с каким человеком мы имеем дело?
— Она ни за что не передумает, — задумчиво произнес Вэлли скорее для себя, чем для сидящих рядом с ним за столом женщин.
Кэрли закрыла лицо руками.
— Это моя вина. Я должна была догадаться, что из всего этого получится. А я-то была уверена, что бабушка Хэйли сделает все, чтобы никто и никогда не узнал о совершенном насилии.
— Ты сделала то, что должна была сделать, — Барбара попыталась успокоить дочь. — А теперь я сделаю то, Что смогу сделать.
— О чем ты говоришь? — спросил Вэлли с подозрением.
— Завтра я поеду к ним и скажу, хотя они наверное уже и сами догадались, зачем и почему я застрелила Франка. Я расскажу им, как была насмерть перепугана и сделала так, чтобы все выглядело похожим на самоубийство. Наконец, я не могла допустить, чтобы Кэрли испытала еще раз то, что он уже сделал с ней.
Она бросила взгляд на мужа, ища поддержки.
— Это правда. Они должны поверить мне.
Вэлли подошел к жене и встал на колени.
— Я понял твою мысль, но если ты так поступишь, то невозможно будет избежать моего привлечения в эту историю. Даже новичок полицейский сразу поймет что к чему, как только узнает фамилию того, кто отвечал тогда за расследование этого дела.
Кэрли против воли потянуло назад, в прошлое. Шли годы. Время постепенно залечивало раны, нанесенные той ночью, когда была зачата Андреа. Ко времени приезда Дэвида в Бекстер три года назад, Кэрли уже могла прожить день без постоянных воспоминаний об этом ужасе.
Теперь этот кошмар, живо возник перед глазами. Отец ищет в ее сумочке противозачаточные таблетки, в пьяном остервенении набрасывается на нее, потом остервенение сменяется сладострастием, в дом входит мать и видит эту ужасную картину, пламя выстрела из отцовского ружья, кровь, мать обнимает и успокаивает ее, ужас и паника. Вэлли в то время был заместителем Франка. Он первым прибыл в дом после случившегося. Ему хватило пяти минут, чтобы выслушать их версию о самоубийстве, и понять, что здесь произошло на самом деле. Без лишних разговоров он изменил положение тела, вложил ружье в руку Франка и приказал Барбаре убраться из дома и не возвращаться, пока скорая помощь и следователь не уедут.
С тех пор эта ночь оставалась их секретом, а любовь связала так же крепко, как связала бы боязнь разоблачения и возмездия. Теперь у них нет возможности защитить друг друга и воспрепятствовать Андреа узнать правду.
106 
