Особенно,... 
226 
Карен мигала от удивления и наглости Джефри. Значит, все, что Билл говорил ей о том, что он покупает ее талант, что испытывает глубокое уважение к ней и своим покупателям, было дерьмом и наглой ложью? На это можно было рассчитывать только тогда, когда с ним было по пути. Но… Джефри? Это невероятно.
— Вы не сможете сделать этого, — сказала она мужу. — Я подам в суд. Роберт уже предлагал…
— Роберт и Соуки уже подписали наш договор. Моя мать, кое-кто из твоих работниц, Лиза и твоя мать — все согласны. Ты абсолютно ничего не можешь сделать.
— Лиза? — спросила Карен. — Моя мать?
Ну это было уже слишком! Карен тяжело опустилась на стул. Белл! Но почему она этому удивлена? За Белл было последнее слово, она пустила в нее последнюю стрелу. Карен задыхалась и дрожала от негодования.
— Вы можете отнять мою компанию, но не можете отнять мой талант. Я пойду работать в другое место.
— Делай, что хочешь, Карен. Но не думай, что ты можешь делать что-либо под именем Карен Каан. Твое имя принадлежит нам. Ты сама подписала это в корпоративных обязательствах задолго до предложения от Norm Со. Теперь контроль за предприятием в моих руках, и я могу делать с твоим именем все, что захочу.
Белл. Белл и Джефри. Действуя сообща, они обокрали всю ее жизнь. Сейчас Карен сожалела, что когда-то давно запретила Джефри держать револьвер в квартире. Она с таким удовольствием пристрелила бы его, что пожизненное заключение не казалось бы слишком высокой ценой за это.
— Все документы здесь, — сказал Джефри, собираясь уходить. — Не пытайся проникнуть в офис. Я сменил охрану, тебя не пустят. Жанет ушла, а также Кейси и Дефина. Теперь все в моей власти. Ты, конечно, получишь причитающуюся тебя долю. Роберт проследит за этим.
По счастью, она смогла удержаться на ногах, пока он не ушел. Но когда Карен услышала, как Джефри вошел в лифт, она прислонилась к стене и медленно сползла на пол.
40. Лошадь без имени
Карен была одна в доме. Джефри ушел, оставив только те официальные бумаги, которые лишали Карен всех ее прав. Она была ограблена и думая о прошлых планах, поняла, что ей придется менять их.
У нее будет достаточно денег и будет место, где жить. Сколько бы Уолпер ни заплатил за К. К. Inc. и как бы он ни уменьшал ее долю, на жизнь ей хватит, но у нее не будет ни ее имени, ни работы.
Карен лежала на спине на своем белом диване, одна рука свесилась с дивана и касалась пола. Лежа в темноте, она смотрела вверх на потолок, и ей казалось, что сквозь тьму она видит свои модели: подвенечное платье Элизы Эллиот, наряды из разных материалов и для разных сезонов, даже модели, сделанные для Парижа. Она вспомнила павильон на площади Вогезов, когда ей было так страшно увидеть там свое имя, напечатанное на афишах. А теперь все стало странным. Теперь ее имя перешло к ним. Норис Кливленд будет копаться в ее моделях, в ее записях и набросках. Карен представила себе, как Джефри выдает за модели Карен одну из моделей Норис, разукрашенную ее дурацкими пуговицами, или новое платье фермерши ядовито-желтого цвета. Заметят ли люди разницу? Сейчас, в этом темной комнате, Карен почувствовала, что она краснеет. Что это? Смущение? Злость? Или то и другое вместе?
Это было так невероятно и так неожиданно, что казалось нереальным. Может быть, поэтому она не так уж страдала. У нее отняли имя, семью, мужа, но она не ощущала себя обездоленной. В какой-то мере она чувствовала облегчение. Потому что лгать самой себе — то же самое, что биться головой об стенку. Как чудесно, когда это кончается. Наконец паутина оказалась разорвана в клочки.
Конечно, вся ее жизнь была построена на лжи. Почему? А почему нет? Ей всегда лгали. Однако, к удивлению Карен, правда все-таки проглядывала сквозь эту ложь. Теперь, в ночной тишине, она поняла, что всегда знала, насколько она сильнее Джефри в бизнесе. Он путался в делах с налогами, заключал неудачные сделки, недооценил компанию К. К. Inc., когда Norm Со только начала принюхиваться к их делам. Карен не обращала ни на что внимания, она хотела быть с ним и игнорировала его неудачи, чтобы только остаться с ним. Она была лошадью, которая тащила повозку, делала деньги и одежду, она была лошадью, но сейчас их тягловая лошадь сделала брак. Он знал, что она лошадь, на которой можно ездить. Он рассчитывал на ее силу и не мог простить ее превосходства. Он был вшивый партнер. Он использовал ее дело, чтобы убежать от действительности. Джефри был вшивым бизнесменом. Хотя оба они притворялись, что непрактична она. Да, она знала правду, всегда знала, но не хотела признаваться в этом.
226 
