26 
Доминик понимающе улыбнулся.
– Более чем уверен, что ты возмутишься. К ее удивлению, он встал.
– Пойдем отсюда, – сказал он, протягивая ей руку.
Мэдлин машинально встала.
– Но куда мы идем? – недоверчиво спросила она, когда Доминик повел ее к выходу.
– Ко мне, – ответил он.
Мэдлин хотела вырваться, он только крепче сжал ее локоть.
– Но я не собираюсь идти к тебе, – запротестовала она.
– Почему? Слишком много воспоминаний? – усмехнулся Доминик.
– Потому что должна помнить о своей репутации, – холодно возразила она.
– Раньше ты об этом не думала.
– Я была беспечным ребенком.
Они вышли на площадку. Мэдлин заставила Доминика остановиться.
– Я не собираюсь идти к тебе, – повторила она свистящим шепотом.
С минуту он смотрел на нее, потом молча повернулся и почти потащил ее вниз по лестнице.
– Доминик! – Ей хотелось затопать ногами, но она вспомнила, где находится, стиснула зубы и стала спускаться. – Сцены не будет. Не надейся, – сказала она с каменным лицом.
– Я так и думал, – ответил Доминик.
Щеки Мэдлин пылали, глаза метали молнии. Они подошли к дверям, метрдотель уже ждал с жакетом в руках.
– Хотя, – добавил Доминик с сожалением, набрасывая жакет ей на плечи, – в какой-то момент я испугался. Подумал, выдержка изменит тебе и ты дашь мне пощечину.
Мэдлин вспыхнула. Она вспомнила, как однажды действительно дала ему пощечину…
Доминик безжалостно дразнил ее целый вечер по поводу приятного молодого человека, за которым тайно наблюдал. Он сообщил, что спрячет его ботинки к ней под кровать, и нес еще какую-то чепуху, безумно раздражая ее. В конце концов ее терпение лопнуло, она размахнулась и неожиданно для себя ударила его по щеке. Он замер.
Все замолчали и повернулись к ним в ожидании очередной сцены. Тогда Доминик тоже шлепнул ее легонько по щеке.
В комнате раздались вздохи и ахи. Доминик спокойно стоял перед девушкой, ожидая дальнейшего. Он уже не смеялся. В звенящей тишине было слышно, как муха пролетит. Мэдлин дрожала, глаза наполнились слезами. Губы тряслись. Рукой она прикрывала щеку со следами его пальцев, потом молча повернулась и пошла из комнаты.
Доминик догнал ее у двери, обнял за талию и повернул лицом к себе. Посмотрел на покрасневшую щеку, на льющиеся ручьем слезы и с тяжелым вздохом прижал к груди.
– Прости, – сказал он, и столько было в его голосе глубокого раскаяния, что Мэдлин была потрясена…
– Пошли, – быстро сказала Мэдлин.
Доминик сдвинул брови, удивленный внезапной сдачей позиций. Они вышли на улицу. Не помнит ведь, наверное, подумала Мэдлин, как она любила его и готова была последовать за ним хоть на край света, не задавая никаких вопросов.
Городская квартира Доминика находилась на последнем этаже здания, где размещался банк. Просторные апартаменты, в которых в случае необходимости могла свободно расположиться вся семья. Банк строго охранялся, поэтому Стентоны редко пользовались этой квартирой, предпочитая останавливаться в одном из дорогих отелей.
Только не Доминик. Будучи банкиром, он привык считать деньги и не видел смысла в том, чтобы платить за апартаменты в отеле, когда имеешь хорошую квартиру, которая к тому же пустует.
Он подъехал к задним воротам и приказал ночной охране впустить их и открыть громадные двери, ведущие в гараж для личных машин.
– Форт Нокс, – пробурчал Доминик, когда они вышли из машины и ждали, пока охрана снимет систему блокировки задних ворот.
Заметив, что Мэдлин дрожит, он коснулся кончиками пальцев ее щеки.
– Замерзла? – спросил он. В полумраке его глаза казались черными.
Мэдлин оторопела от неожиданной ласки, взглянула на него, их взгляды встретились, и оба почувствовали неловкость.
– Мэдлин, – хрипло сказал Доминик, – я…
Двери открылись внутрь, люминесцентные лампы ослепили их. Доминик замолчал, и Мэдлин была рада, что он не договорил. Они вошли в здание и направились к ожидавшему их лифту.
Лифт быстро поднял их наверх, сразу в большой холл роскошной квартиры. Мягким светом горели светильники, включаемые и выключаемые движением лифта. Доминик повел Мэдлин по коридору к левой двери. Дверь вела в комнату, которая была ей хорошо знакома.
Это была личная гостиная Доминика, скорее небольшой уютный кабинет. Ничего особенного, только обычные вещи, которые должны окружать хозяина, когда он отдыхает. Доминик часто оставался здесь, когда дела не позволяли ему вечером вернуться в Лэмберн. В гостиной стоял стол, конечно заваленный бумагами, два огромных низких дивана, обитых красным бархатом, бар с напитками, телевизор и дорогой стереомагнитофон, а также компьютер, обеспечивающий постоянную связь с банком.
26 
