73 
Я не отворачивалась, когда проигравшего имели во все отверстия, а зрители ликовали. Но внутри меня нечто передергивалось и кривилось.
А потом танцы. И много еды, много напитков, большую часть из которых Доран запретил мне пить. И лично брал кубок, если я вдруг чувствовала жажду.
Здесь я увидела фейри, не встречавшихся при Дворе Теней. И почти у каждого печать уродства при остальной вызывающей красоте.
Некоторых существ Доран называл приживалками. Они находились на территории Неблагих, но не принадлежали Двору. Я запомнила гарпий и гианов. Последние отличались ростом: почти три метра. И при этом дивной, просто ошеломительной красоты. Одни лишь женщины. Мужчины-гианы оказались совсем мелкими и трусливыми карликами. Бедные, как они размножаются то? Я спросила об этом Дорана, тот ответил, что с трудом и лишь в определенные дни лета, когда мужчины их вида становятся высокими.
Все время у Неблагих я держалась в напряжении. Но нет, никто не пытался напасть из-за спины, а на крытые подколы уже научилась отвечать в тон. Доран же просто не отходил от меня. Ни на шаг.
— Колье? — говорил он, когда мне пытались вручить подарок. — Мы не любим рубины.
— Да, предпочитаю изумруды, — подтвердила я, провожая взглядом шикарный набор из рубинов и белого золота.
— Спасибо, не хочу пить, — в ответ на попытки протянуть мне кубок.
— Да, я в восторге от Неблагого Двора и уверена, что впредь он буде лишь расцветать, — в ответ на намеки, что при старом Короле все шло хорошо, а сейчас как будет — неизвестно.
Мучительно это все, выматывающе. Ближе к ночи, я едва стояла на ногах и буквально чувствовала, как трещать туго натянутые нервы. Плюс где-то внутри продолжал нарастать странный дискомфорт. Ни боли, ни ухудшения самочувствия, но… как-то не так.
К счастью, Доран решил, что пора возвращаться. У нас была великолепная причина: мое положение. Орния, например, решила остаться до завтрашнего утра. И уже уединилась с парочкой местных фейри, прихватив с собой фрейлин.
Талиссу мне отдали, но разговаривать с полукровкой пока не было времени. Утром, все утром.
Обратный путь показался мне чуть длиннее. Видимо, усталость брала свое. Я ехала на Сивке, чуть покачиваясь и порой словно проваливаясь в дрему.
«Поздравляю, Аврора. Теперь твое время».
Красивый переливчатый голос Орнии постоянно звучал в голове. Я даже поморщилась пару раз, настолько он показался докучающим. Вот ведь привязалась.
«Твое время… теперь твое время».
Как я рада была вернуть в Руадх! В ставший родным Двор Теней, полный изумрудных оттенков, серебра и загадочных скольжений Теней по улицам и во дворце. И зеленые отблески в небе уже не казались чужими и жуткими.
Еще очень сильно хотелось спать.
«Твое время…»
И дискомфорт внутри все сильнее. Как будто невидимая пружина сжимается внутри меня.
Что вообще такое?
Мимо придворных, через Арку и в королевское крыло. Я уже мечтала добраться до постели и уснуть крепко, до утра.
— Аврора, все в порядке? Ты побледнела?
— Я и так не слишком загорелая.
Доран скинул тяжелый меховой плащ на пол и шагнул ко мне. Темные глаза быстро осмотрели мое лицо, словно искали что-то.
«Пришло… пришло».
Я опять дернула головой. Да что же такое!
— Аврора.
— Все нормально, просто коронация оказалась весьма экзотической. И корона произвела на меня впечатление.
— Ты хорошо держалась. — усмехнулся Доран. — Представляю, как веселилась внутри.
— Да, — я сглотнула, — Доран…
— Что?
— Давай позовем целителя?
Миг, и его взгляд потемнел.
— Что случилось.
— Странно себя чувствую. Непонятно.
«Пришло твое время… твое».
Доран еще касался пальцами моего лица, а я уже чувствовала, как пружина внутри меня распрямляется. Сверкающая и несущая гибель всем, кто окажется рядом.
Один удар сердца — и яркая вспышка озарила полумрак спальни.
Второй удар сердца — я успела заметить изумленный взгляд Короля, прежде чем его безвольной куклой отбросила в сторону. Так живые не падают.
Третий удар — и все померкло вокруг.
Глава шестнадцатая
Последний раз Доран терял сознание очень давно. Так давно, что почти забыл об этом. Кажется, это произошло в пыточной у Неблагих. Он увидел свои ребра, торчавшие среди окровавленной груди и вырубился.
В этот раз тоже вышло неприятно. Он запомнил удивленный взгляд Авроры, яркую вспышку и дикую боль, словно его разодрали на части. А потом все исчезло в темноте.
73 
