74 
И потом было очень долго темно.
Затем сплошная темнота стала зеленоватой, а Доран понял, что он вернулся.
Чуть повернул голову, закашлялся и едва не закричал от боли, что пронзила все тело.
— Не шевелись, ты еще не восстановился.
— Какого… — он хотел сказать «какого Хаоса», но горло не слушалось. Оно горело так же сильно, как и все остальное.
Хорошо, что зрение постепенно, но восстанавливалось.
— Лежи, лежи, — продолжал ворчать рядом Хаос, — глаз нет, кишки наружу, кожа в клочья. Ты хоть в курсе, что тебя должно было разнести на куски?
Доран примерно так себя и чувствовал. А его собеседник продолжал:
— Ты теперь должен жизнь своей дочери, Король Теней. Она не дала тебе умереть.
Доран уже мог различать вместо неясных цветовых контуров что-то вполне понятное.
— Ты где? — прохрипел, в попытках отыскать взглядом Хаоса.
— Везде, — последовал лаконичный ответ, — лечу тебя и не даю Руадху развалиться.
— Ты о чем?
— Доран, Руадха больше нет в Авельхейме. Я в последний момент сумел перебросить его сюда.
— Ку…
— В межпространственную складку. Сейчас на месте Руадха очень большая воронка.
— А…
— Аврора? Нет, ее здесь нет.
Доран полежал, собираясь с мыслями. Он пока что чувствовал себя оглушенным, думалось с трудом.
Даже в пыточной он не ощущал себя так паршиво.
Как телом, так и тем, что таилось внутри. Но у фейри души нет…
— Что с моими людьми?
Он почти ждал сухого ответа, что все погибли.
— Восстанавливаются. Пострадали почти все, но я все же успел вас спрятать. Лежи и регенерируй, Доран.
— Насколько сильно время здесь отличается от Авельхейма?
— Час тут — неделя там.
И вот тут Доран выругался.
— Понимаю, — невозмутимо ответил Хаос, — но помочь не могу. Полностью занят тем, чтобы не дать Руадху разлететься на куски.
— Что?
— Доран, подожди пока зрение восстановится до конца.
Он ждал. Лежал и стискивал кулаки от бессилия, лежал и сходил с ума от невозможности хоть что-то сделать, лежал и мысленно метался в поисках Авроры.
Медленно, спустя годы и века, но зрение пришло в норму. Осторожно поворачивая все еще потрескивающую от боли голову, Доран осмотрелся.
Серое, все серое вокруг. И странно зыбкое. А еще бледно-зеленый туман, заливающий все вокруг.
— Насколько все плохо?
— Можешь анализировать?
Доран помолчал несколько секунд, прислушиваясь к себе.
— Могу.
Мысли двигались уже гораздо бодрее и вернулась способность соображать.
— Хаос, по порядку. В каком состоянии Руадх, мои подданные и я. Подробно и без приукрашиваний.
— Узнаю прежнего Короля, а не жалкую кровавую тряпку. Сейчас я занят тем, что не даю Руадху рассыпаться в пыль. В складке все стремится к разрушению, так что вся моя энергия уходит на создание защитной сферы. И немного на то, чтобы подлечивать тебя. Остальные сами излечатся. Несколько подданных погибло, в основном, те, кто оказался близко к королевскому крылу, большая часть в критическом состоянии, но восстановятся.
— Погоди.
Мысль ворочалась прямо совсем рядом. Что-то было очень важное.
— Талисса! — крик вырвался вместе с кашлем и кровью.
— Это кто?
— Девка полукровка, она приехала с нами из Неблагого. Ее разместили где-то в западном крыле.
— А, вижу ее. Хочешь ее расспросить?
— Да.
— Тогда тебе придется поторопиться, она долго не протянет.
Первое усилие далось очень тяжело. При попытке сесть, боль пронзила тело от затылка до пяток. Точно проткнули раскаленным штырем.
— Я тебя немного подлечиваю, — проговорил Хаос, — но ты давай все-таки сам.
Доран продолжал садиться. Ему удалось это сделать минут через пять. Через гребаных пять минут бесконечной боли и стараний не заорать во все горло.
Причина такого состояния стала понятна, когда Король увидел себя. Впереди сплошное месиво из остатков ребер и клочьев кожи. Сразу вспомнились пыточные.
— Это ты уже бодрее выглядишь. — утешил Хаос.
Идти в таком состоянии было нельзя и прошло почти три часа, прежде чем Доран сумел встать на ноги.
— К нам гости, — вдруг сообщил Хаос спокойным голосом, — и подкрепление.
Миг, и серая, словно плоская, комната, озарилась всплеском пламени. Или закатным отблеском. Доран на миг зажмурился и услышал шум огромных крыльев.
— Я думал увижу Короля, а тут какой-то доходяга.
74 
