30 
— Тогда не теряйте времени и отправляйтесь спать! — выкрикнула Эшли, изо всех сил стараясь не любоваться широкими плечами и узкой талией, чуть усталой осанкой этого тела, которое словно только что держало земной шар на плечах. — Могу повторить: вы мне безразличны. У меня есть кому отдавать свою любовь, так что не смею вас долее задерживать. Сон и отдых прежде всего.
Два часа спустя она все еще лежала без сна. Собраться, что ли, и укатить отсюда прямо сейчас, пока весь этот абсурд не вышел из-под контроля? Раньше ей не доводилось нарываться на подобные заказы и никогда соблазн не был так силен, хотя и приходилось порой охлаждать пыл некоторых представителей мужского пола в семьях клиентов. Но здесь все иначе. Сейчас ее именно искушают, ей грозит опасность позабыть все уроки прошлого. Черт побери, она стала такой же, как отец: бросает старых фаворитов и гонится за новыми!
Нет, ее отношения с Робби не зашли так далеко, а отношения с Лоренсом никогда не зайдут дальше, пока она держит себя в руках.
Она потушила свет, сняла халат и забралась в постель в чем была. На мольберт упал лунный свет, и она засмотрелась на слабое свечение прикрытого холста, потом прошептала проклятья — Лоренсу, Чарли, мужчинам вообще и предательскому зову, повелевавшему ей забыться и подчиниться своим инстинктам.
6
Утренний легкий туман уже растаял под теплым летним солнцем, когда звонок мобильного разбудил Эшли. Ей не сразу удалось выпутаться из тенет сна. Этой ночью она долго пролежала, не сомкнув глаз, и, соответственно, поздно заснула, поэтому спросонья никак не могла понять, что за назойливый звук мешает ей спать. В памяти всплыли картины прошлой ночи, она зевнула, с усилием отогнала от себя остатки сна и потянулась за телефоном, лежавшим на прикроватной тумбочке.
Может, это Роберт? Правда, до сих пор он ни разу не позвонил, так что с чего бы ему звонить сейчас, да еще в такую рань? — промелькнуло в голове у Эшли. Ей совсем не хотелось говорить с Робби, что она ему скажет?
Однако, когда взяла телефон, на дисплее высвечивалось «Чарли».
Отец!
— Эшли! — пробасил в трубке такой знакомый, родной голос.
— Пап, привет! Рада тебя слышать. Ты где сейчас? Все еще на Мартинике? Это же стоит жутких денег.
— Да уж, немалых, но это неважно, детка. Ты можешь поздравить своего старика. Слышишь?
Голос у него звенел как у ребенка, и Эшли, почуяв неладное, нахмурилась.
— Пап, ты что, пьян? Господи, сколько у вас там сейчас времени?
— Солнышко, я в Атланте и на вершине блаженства. Собираюсь совершить невероятную глупость — жениться. Каково, а, Эшли? Ты слышала?
О да, она слышала. Потрясенная, Эшли села в постели и выслушала все о женщине, спасшей Чарли от полного падения.
— Кстати, дочурка, если ты наскребешь вроде как на маленький свадебный подарок, мы навестим тебя по дороге в Париж. Ведь это так романтично отправиться в свадебное путешествие в Париж, а, ты согласна? Ну почему ты молчишь? Ну скажи, что я в очередной раз свалял дурака.
Эшли молча помотала головой. Пока отец продолжал взахлеб свой монолог, она вспоминала их последнее объяснение. Тогда она приложила все силы, чтобы отговорить его лететь на какую-то виллу его друга на Мартинику…
Когда монолог подошел к концу, Эшли пообещала отстегнуть ему сколько сможет и послать деньги на адрес гостиницы. Отец дал ей адрес одного из самых фешенебельных отелей Атланты (вот и разберись, промотался он или нет). Она поздравила его и хотела спросить, сколько лет его избраннице, но сдержалась, понадеявшись, что мачеха не окажется на несколько лет моложе ее самой. Звали ее Мириам Берроуз. Эшли про себя от всей души помолилась за их счастье.
Она закончила разговор и откинулась на подушки, рассеянно блуждая взглядом по интерьеру ее студии-спальни. Ничего не остается, кроме как продолжать работать на заказ. Даже если Роберт продал все ее живописные миниатюры, оставленные в галерее, она и тогда не смогла бы поехать домой, тем более что ее небольшая квартирка в Лондоне сдана до первого сентября. К тому же не в ее правилах расторгать договор.
— Будь он трижды проклят! — пробормотала Эшли, стараясь выдавить из себя хоть каплю искреннего сожаления по поводу того, что ей придется остаться здесь, постоянно подвергаясь нападкам искусителя. Ей это не удалось, и она еще больше расстроилась. У очень многих ее друзей любовные романы шли один за другим, да и чему удивляться, если их жизнь называли не иначе как беспорядочной. Но никто из них не был особенно счастлив. Не произойдет ли и с ней то же самое, если от романа с Робби она сразу перекинется к Лоренсу?
30 
