Особенно,... 
40 
– Правда?
– Кейли рулит, и Эйден крут, но особенно она любит Мела.
– Вот это мило. Мел – лучший друг главного персонажа и очень неуклюжий болван.
– Вполне логично, поскольку она сама глупа, как пробка, и поэтому всегда на стороне неудачника. Я пообещал ей, что куплю вторую книгу, а вы ее подпишете.
Она зажмурилась от удовольствия.
– Через месяц у меня будет несколько сигнальных экземпляров. Я подпишу один и пришлю вам.
– Здорово. Я тут же стану ее любимым братом.
– Держу пари, вы уже ее любимый брат. Вы ее выслушиваете, и даже когда дела плохи, дарите что-нибудь на счастье.
– Развернитесь.
– Что?
Он покрутил в воздухе пальцем.
– Нет-нет, круто развернитесь.
На этот раз палец быстро дернулся.
Она почувствовала себя глупо, но все же быстро покружилась.
– Еще раз. Руки вверх, постарайтесь увлечься тем, что делаете.
Он включил музыку, чтобы отвлечь ее, помочь стать естественной.
– Так лучше. Замрите в этой позе, рук не опускайте. Ваш отец служил за океаном?
– Раза два. В Германии. Но тогда я была совсем маленькой и ничего не помню. А в Италии было славно.
– Ирак?
– Да, а вот это уже было скверно. Он дислоцировался в Форте Ли в Виргинии. Так что мы там жили.
– Тяжко.
– Армейская жизнь не для слабаков.
– А сейчас?
– Стараюсь не быть слабачкой. Но вы спрашиваете, что он делает сейчас? Вышел в отставку, и они переехали на Аляску. Им там нравится. Купили небольшой магазин, едят бургеры с лосятиной.
– О’кей… Свободнее! Снова тряхните волосами. Вы там бывали?
– В Джуно? Пару раз. Устроилась на работу в Ванкувере, потом отправилась в Джуно. Нашла место в Миссуле, а когда работа закончилась, снова добралась до Джуно. Бывали там?
– Да, это потрясающе.
– Точно.
Она мысленно представила себе город.
– Все равно что другой мир. Новая планета. Не ледяная планета Хот, но что-то вроде.
– Что?
– Хот, ледяная планета. «Звездные войны», «Империя наносит ответный удар».
– Ах, да…
Видимо, не слишком рьяный фанат «Звездных войн», решила Лайла и вернулась к прежней теме.
– Что вы рисовали на Аляске?
– Пейзажи, ибо только безумец откажется от такого. Одну из женщин инуитов в образе Снежной королевы, возможно, правительницы ледяной планеты Хот, – добавил он, чем заработал ее сияющую улыбку.
– Почему у вас в основном женщины? Вы пишете много и разное, но почему по преимуществу женщин – и такие причудливые сюжеты? Либо добрые, вроде ведьмы, играющей на скрипке посреди луга, либо русалки, пожирательницы мужчин.
Его взгляд изменился. От пристального, видящего ее насквозь, до более спокойного, исполненного любопытства.
– Почему вы считаете, что женщина на лугу – это ведьма?
– Потому что там ощущается власть и ее наслаждение этой властью, не меньшее, чем музыкой.
– Вы правы. Она застигнута в момент слияния: ее музыка, ее волшебство. Если бы картина по-прежнему была у меня, я бы отдал ее вам, потому что вы все это поняли. Но куда бы вы ее повесили?
– Это небольшая проблема, – согласилась она. – Но еще раз, почему почти всегда женщины?
– Потому что они обладают силой. Жизнь исходит от них, и в этом их волшебство. Пока этого достаточно.
Он отбросил карандаш.
– Нужно найти подходящее платье. Что-то, что обладало бы неким движением.
Поскольку она не была уверена, что он согласится, то не спросила, можно ли посмотреть, что он нарисовал. А просто подошла и посмотрела.
О… Ее лицо, тело – в самых разных ракурсах…
– Проблема? – спросил он, увидев ее растерянность.
– Как отражение в трельяже примерочной…
Она повела плечами.
– Вы слишком много видите.
Он увидит больше, когда уговорит ее позировать ню, но не все сразу.
– Итак…
Он снова взял стакан с кофе.
– Теперь дела.
– Вам необязательно помогать мне с делами. Я получила новое платье.
– Все равно мне нужно забрать почту.
Он оглядел мастерскую.
– И нужно выйти отсюда.
– Да, конечно, дайте мне минуту.
Оставшись один, он вынул телефон, снова включил. Увидел дюжину сообщений, видеосообщений и эсэмэсок, отчего мгновенно разболелась голова. Положительно необходимо выйти.
Все же он задержался, чтобы ответить на несколько самых важных посланий, и убрал телефон. Вышла Лайла – в капри и топе, в которых пришла сюда.
– Платье в сумке. Я действительно могу его забрать?
– Да. Это же не мое платье.
40 
