47 
– Необыкновенная, – пробормотал он, снова заглядывая ей в глаза, – ты словно просыпаешься в первый день бытия… Вот такую тебя я и буду писать…
– Поэтому вы меня поцеловали? Ради картины?
– Вероятно, это одна из причин. Не основная, но одна из…
Он откинул назад ее волосы.
Она молча сняла кастрюльку с огня.
– Вы спите со всеми женщинами, которых рисуете?
– Нет. Близость – в самой работе, и обычно чувственность – тоже. Но это работа. Я сразу же захотел, чтобы ты мне позировала, едва увидел тебя. Хотел спать с тобой… Когда я впервые пришел сюда, ты обняла меня перед уходом. Это был не чисто физический жест: я не так глуп.
Он уловил промелькнувшую на ее лице улыбку, но она тут же отвернулась и опрокинула кастрюльку над дуршлагом.
– Это было сочувствие. Я хотел его – и хотел тебя. Может быть, тогда я искал утешения. Сейчас – нет.
Нет, не утешения, мысленно согласилась она. И сама хотела того же. Их чувства опять совпадали.
– Меня всегда привлекали мужчины сильные. Сложные. И это всегда скверно кончалось.
– Почему?
– Почему скверно?
Она дернула плечом и выложила пасту в миску.
– Они от меня уставали.
Лайла добавила в пасту томаты-черри, блестящие черные оливки. Порезала пучок свежего базилика, добавила розмарин и перец.
– Меня нельзя назвать волнующей, я не слишком люблю сидеть дома, готовить и поддерживать огонь в очаге, а также терпеть не могу ежевечерних развлечений и тусовок. И то, и другое должно быть в меру, но во мне всегда было недостаточно одного или слишком много другого. Ну вот, можно есть. Я схитрю и воспользуюсь готовой заправкой.
– Зачем же придавать огласке этот безобидный штришок?
– Забудьте.
– Мне не нужна кухарка или хранительница очага. Или еженощные вечеринки. И в этот момент я считаю тебя самой волнующей женщиной, которую знаю.
Волнующей? Никто никогда еще не говорил ей такого.
– Всему виной ситуация. Напряженная ситуация, порождающая волнение и беспокойство. Возможно, даже приводящая к язве, хотя теперь доктора считают, что причина не в этом. И все же просто позор тратить зря это волнение и напряжение.
Перемешав салат, она открыла хлебницу.
– О, всего одна булочка.
Она взяла пальцами бездрожжевую булку.
– Напополам?
– Конечно!
– Я хотела попросить вас об одном одолжении. Дайте мне немного времени обдумать все это, перед тем как нырнуть. Потому что обычно я ныряю очертя голову и оказываюсь на чересчур большой глубине. Прибавьте сюда обстоятельства – ваш брат, сказочное яйцо, необходимость решить, что со всем этим делать… Я попытаюсь делать шажки помельче, а не нырять сразу.
– Как далеко ты зашла в воду?
– Вода была чуть выше колен, когда вы стали меня рисовать. Теперь доходит до бедер.
– О’кей.
Ее ответ, неординарный, простой, искренний, поразил его чувственностью большей, чем у черного шелка. Ему хотелось коснуться ее. Но он довольствовался тем, что стал играть кончиками ее волос, довольный, что она оставила их распущенными.
– Хотите поесть на террасе? И пока что оставить ситуацию в комнате?
– Превосходная идея. Давайте именно так и сделаем.
«Однако оставлять ситуацию надолго они не могли», – думала она, ибо ситуация имела значительный вес. Но она наслаждалась солнцем, вкусной едой и загадкой человека, ее хотевшего.
С другими мужчинами… были спринтерские забеги, иногда дело кончалось одной ночью. Марафона она не знала. Впрочем, вся ее жизнь была серией коротких забегов. Пока что постоянство не посещало ее, поскольку она решила, что желание постоянства заранее обречено на провал.
Она считала, что построила свою жизнь на основе временности, весьма интересной и продуктивной.
Но отношения с Ашем могут стать точно такими же.
– Если бы нас познакомила Джули на вашей выставке, все это не казалось бы таким странным. Но тогда это, возможно, не было бы таким интересным.
– Ошибаешься.
– Приятно слышать. Но мы познакомились не на выставке.
Она бросила взгляд на окно, все еще закрытое наглухо.
– Слишком много всего в вашей жизни, Аш!
– С каждым часом все больше. Ты не выкинула меня, когда был шанс, так что и с тобой будет то же самое.
– О, я привыкла. Через пару дней у меня будет вид на реку, маленький песик, орхидеи, за которыми нужно ухаживать, и в личном распоряжении тренажерный зал, который либо испугает меня, либо подвигнет на упражнения. Нужно дописывать книгу, вести блог, купить подарок маме на день рождения – думаю, лучше всего лимонное деревце, потому что представляете, как это круто – растить на Аляске собственные лимоны? А еще у меня есть то, что может оказаться краденым императорским яйцом, стоящим больше, чем я могу себе представить, легкое беспокойство по тому поводу, что киллер может следить за мной, и загадка потенциально классного секса с мужчиной, которого я встретила, потому что он потерял брата. Это требует немалой изворотливости. Поэтому мне придется быть ловкой.
47 
