Особенно,... 
28 
— С Софией никогда не бывает спокойно. — Алекс посмотрел на Аллегру. — До тебя дошли слухи о том, что она не…
Аллегра кивнула. Сейчас, когда он немного ей открылся, она не собиралась притворяться, будто не знает, о чем идет речь.
— Мой отец всегда был со мной строг, но было время, когда он давал нам больше свободы и разрешал покидать дворец. Затем мама родила близняшек. Отец слепо их обожал, особенно Наталью, но в действительности он хотел еще сыновей. Я знаю, что он был разочарован, а моя мать… Она изменилась. Это называют послеродовой депрессией. Когда мне было двенадцать, я узнал, что у нее будет еще ребенок. Это должно было стать хорошей новостью, поскольку мой отец хотел еще одного сына. Я слышал, как они ссорились. Нет, это была не ссора, а настоящий скандал. Он сказал ей, что она нанесла удар по монархии. Что ее бесшабашное поведение дорого обойдется стране… Что ее неверность… — Алекс задумчиво посмотрел на небо. — Он сказал, что его расстроила вовсе не ее измена. Что он переживает за народ…
— Разумеется, он был расстроен, — перебила его Аллегра.
— Ты должна понять…
— Я понимаю, — ответила она, — потому что тоже слышала сотни подобных скандалов. Что бы ты ни думал о моем отце, он не так уж сильно отличается от твоего. Я очень его люблю, но меня раздражают его двойные стандарты. Если бы моя мать ему изменила, а не он ей…
— Это разные вещи, — перебил ее Алекс. — С тех пор мы должны быть безупречными во всем и не давать поводов для сплетен.
— Похоже, это плохо работает, — заметила Аллегра. — В последнее время вы даете прессе много тем для обсуждения. Твоя семья так старается сохранить секреты, которые вот-вот будут раскрыты, и доказать всем, что в вас нет ничего человеческого, хотя на самом деле вы живые люди с достоинствами и недостатками. Твой отец не беспокоился о народе. Он использовал это как предлог, чтобы держать ее взаперти, снедаемую чувством вины. Тебе не удастся держать меня под замком, Алекс.
— Ты не можешь просто бродить по улицам.
— Обещаю, что не вернусь беременная.
— Аллегра, я говорю серьезно. Есть вещи, которые нельзя изменить. — Он замолчал, и они сидели в тишине, пока ее не нарушил шум вертолета. — Ты это слышишь?
Скорее всего, это были папарацци, которые прилетели сюда за уникальными снимками.
— Они здесь, потому что это такая редкая возможность… Потому что они не привыкли, чтобы кто-то из королевской семьи делал что-то из того, что делают обычные люди. Папарацци думают, что по традиции принц и его невеста спят в разных комнатах. Что они соскучились друг по другу и отправились заниматься любовью туда, где их никто не увидит.
— Я бы не стал тебя компрометировать таким образом, — сказал Алекс.
— Я знаю, — рассмеялась Аллегра. — Жаль… — Она поморщилась. — Я не имела в виду… Я не пыталась тебя склонить к…
— Я понимаю. — Будучи наследником престола, он не может действовать спонтанно. А жаль. — Будь я обручен с Анной, меня бы сейчас здесь не было.
Анна никогда не убежала бы из дворца и не устроила бы ему сцену посреди улицы.
— Что такого в том, что мы поссорились? — произнесла Аллегра.
— Это увидели люди.
— Все пары ссорятся. Это нормально.
Вертолет показался в просвете между деревьями и завис в воздухе. У Алекса не осталось никаких сомнений в том, что это папарацци.
— Они ждут от нас примирительного поцелуя? — спросил он.
— Думаю, да. По-моему, мы помирились.
— Неужели?
— Мы спокойно разговариваем. Определенно это первый шаг на пути к взаимопониманию. Прошу тебя, Алекс, помоги мне. Я не могу торчать взаперти во дворце. Мне кажется, что я перестаю быть самой собой.
— Я постараюсь, — ответил он. — Наверняка можно найти компромиссное решение.
— В таком случае мы действительно помирились.
Аллегра хотела, чтобы он ее поцеловал, даже если это будет игра на публику. Она знала, что он ни за что бы ее не скомпрометировал, и доверяла ему.
— Одерни платье, — сказал он ей, поскольку оно слегка задралось.
Она подчинилась, понимая, что он заботится о ее репутации.
— Я сейчас к тебе придвинусь, — предупредил он ее.
Его рука легла ей на талию. Больше их тела нигде не соприкасались. Затем его лицо начало медленно приближаться к ее лицу, и их губы слились в нежном примирительном поцелуе, который предназначался для папарацци.
28 
