Последние отзывы

  68  

— Но что же мне делать?

— Продолжать встречаться со мной и любить меня. Ты же любишь меня и знаешь об этом, Мела, разве не так?

— А как же Питер?

— А что — Питер? Эти англичане все похожи друг на друга. Мне стоило только посмотреть на него, чтобы увидеть, что он не герой твоего романа. Холодный, сдержанный — ты не будешь счастлива с таким парнем.

«Ну да, если б ты знал!» — подумала я про себя, вспоминая те пламенные, обжигающие поцелуи, которыми потряс меня Питер, когда я отправилась переодеваться. А как всего какой-то час назад он сжимал меня в своих страстных объятиях, а потом ушел, опасаясь потерять власть над собой.

Нет, Питер, если знать его, не был холодным, но ведь и я была обманута его сдержанностью и меня обманула это его невозмутимое спокойствие.

— А как ты собираешься приспособиться к этой жизни? — спросил Тим. — Тебе не понравится здесь, Мела, кругом одни снобы. Они не похожи на нас, эти люди, они увязли в своей чопорности и настолько убеждены в собственном превосходстве, что порой пытаешься понять, а что в них, собственно, человеческого.

— Откуда ты знаешь все это? — удивилась я. — Ты ведь в Англии совсем недолго пробыл.

— Ну нет, я вижу их насквозь, — уверенно ответил Тим. — Ты же знаешь, я всегда к ним так относился. Твоя мать, конечно, дело другое; но ведь и ты находила их такими же скучными.

— Помню, — ответила я, — но сейчас мы находимся на их земле. Подожди говорить, пока не увидишь Лондон! Когда увидишь, как они мужественно держатся во время бомбардировок — ими можно только восхищаться! Да и со многими из них очень легко и просто общаться.

— Умолкни! Хватит о них! — вдруг довольно резко перебил меня Тим. — Я ревную тебя, Мела, ревную к тому, что ты находишься здесь, ревную к твоему англичанину-мужу, ревную к тому, что ты принадлежишь другому, а не мне!

— Ах вот оно что, — проговорила я со вздохом. — Увы, ни твоя ревность, ни любые слова не изменят того положения, в котором мы оказались.

— Но ведь должен найтись какой-нибудь выход.

— Какой?

— Ну, не знаю. Наверно, если бы не война, мы с тобой могли бы бежать. Сейчас побег невозможен — меня поймают и расстреляют как дезертира.

— Ну и что же ты предлагаешь?

— Что-нибудь придумаем, — успокоил меня Тим. — В Лондоне мы сможем, я полагаю, встречаться.

— A если нет?

— Черт побери, все должно как-то устроиться! Не волнуйся, Мела, все будет хорошо, потому что просто не может быть иначе.

Я не могла не улыбнуться легкомысленным рассуждениям Тима. Он всегда был таким: верил, что все сложится само собой и самым удобным образом; что все неприятности, если их убрать подальше, каким-то образом перестанут существовать. Тим всегда готов был верить в то, что все сложится к лучшему в лучшем из миров. Он не мог быть несчастным, расстроенным или жалким дольше нескольких минут.

При всей убедительности его рассказа я не могла не заметить в нем временной пробел. Примерно неделя разделяла тот день, когда он понял, что Одри Герман ему безразлична, и дату прихода моей телеграммы. Он вполне мог успеть написать мне письмо, прислать хотя бы слово ободрения и надежды. Потом, он пробыл в Англии два или три дня, прежде чем собрался написать мне. Если бы он написал мне на борту пересекавшего Атлантику корабля и отправил письмо сразу, как только сошел на берег, я могла бы получить его до того, как вышла за Питера. Впрочем, что теперь думать о том, что могло бы быть; нам надо было найти какое-то решение на будущее.

Я посмотрела на Тима, и сердце мое кольнуло: такой он был молодой, энергичный, привлекательный. Я вдруг почувствовала себя гораздо старше, чем он. Похоже было, что все переживания и горести последнего месяца состарили меня, в то время как Тим остался прежним, столь же очаровательным и — хотя мне было горько признавать это — столь же безответственным.

Теперь, обратившись взглядом в прошлое, я видела, что практические вопросы всегда ложились на мои плечи; я планировала будущую свадьбу, наш будущий дом, все, чем мы собирались заняться. Тим жил текущим мгновением, радостью быть со мной, желая также бодро идти по жизни дальше. Вот и теперь найти выход из положения должна была я. Ясно, что от Тима помощи будет немного, если будет вообще. И все же я спросила себя, что я могу сделать? Я вышла замуж за Питера и, во всяком случае, в данный момент не могла его подвести. Потом, как справедливо сказал Тим, даже если бы я захотела убежать с ним, это было бы невозможно.

  68