Последние отзывы

  22  

Тут Аввакум встал и принялся расхаживать по комнате.

— В данное время 07 находится в Варне, — сказал генерал Н., заканчивая свой рассказ. — Связано ли его пребывание там с приездом Константина Трофимова, нет ли — мы должны будем сейчас установить. Во всяком случае, постоянно держим его в поле зрения. Полковнику Василеву приказано денно и нощно следить за ним.

Затем генерал сказал, что Константина Трофимова должны устроить на вилле Академии наук. В роли хозяина на этой вилле его будет принимать профессор Методий Станилов, директор Института электроники.

Услышав это имя, Аввакум остановился посреди комнаты.

— Методий Станилов? — переспросил он.

Генерал не любил повторять, да и время, отведенное для их разговора, истекло. Он поднялся.

— Через два часа тебя будет ждать на аэродроме специальный самолет. Профессор Константин Трофимов заслуживает того, чтобы его охранял Аввакум Захов, а для Аввакума Захова охранять такого человека должно быть делом чести. Что касается 07, то я уже говорил тебе: мы пока твердо не знаем, с какой именно целью он прибыл в Болгарию. Может быть, он подослан для того, чтоб отвлечь наше внимание и дать возможность действовать кому-то другому? Поддерживай связь с полковником Василевым, 07 не увлекайся!

Генерал вышел из-за стола, положил ему на плечо руку и после небольшой паузы повторил:

— 07 не увлекайся!.. Все внимание — профессору Трофимову. Ты понимаешь, какое доверие оказывают тебе советские люди? И вообще — люди?

Он снял с плеча Аввакума руку и по-военному вытянулся в струнку, как делал всякий раз, когда расставался с ним.

— Спасибо за доверие! — коротко ответил Аввакум, и они пожали друг другу руки.

* * *

Не будь так облачно и не мороси этот дождь, сумеречный утренний свет уже был бы внизу, спустился бы с острого хребта Витоши. Так обычно и бывало: день пробуждался на горе, а ночь исчезала в котловине. Разбуженный щекочущими лучами солнца, которым горы радуются первыми, день раскрывал глаза где-то у туристской базы «Алеко», на благоухающих горной геранью полянах, а ночь уносила свой шлейф в тенистые провалы Искырского ущелья, торопилась убраться в «Черную пещеру», где ее ждали летучие мыши.

Но сейчас шел дождь. Черную вершину и окружающие турбазу «Алеко» поляны заволокли тяжелые косматые тучи. День все еще спал, приютившись в сухом месте, потому что, когда все кругом окутано тучами и моросит дождик, спится долго и сладко.

Аввакум зажег свет и встряхнулся. Взгляд его упал на магнитофон, где между роликами уснула Айседора, или та, что была на нее похожа. Какая глупость, бог ты мой, какая глупость!

Теперь этот мир лунного сияния, созвездий и галактик, мир, в глубинах, которого он видел золотые танцы мечты, — теперь он казался ему бесконечно чужим, несуществующим, а если он и существовал когда-либо — бесконечно ничтожным и детски наивным.

Среди ночи послышался звон гонга, протрубила тревогу труба и от созвездий и галактик не осталось и следа. Не было никаких Айседор. А если и были, то только во сне. Настоящие охотники утверждают, что все эти золотые танцы и Айседоры — сущий вздор. Настоящий охотник — это прежде всего человек мужественный, а такой человек не станет признаваться, что позволил обмануть себя видениям и прочей чепухе.

Труба зовет ловца на охоту. Серна мчится, и стрела вот-вот настигнет ее.

Какая там Айседора! Сейчас об этом даже думать неприлично!

Сборы закончены. Самые необходимые вещи аккуратно сложены в чемодан.

Скоро пять.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Варна, 14 июля 196… г.

— Полковник ждет вас у выхода!

Аввакум сразу узнал подошедшего к нему молодого человека — это был лейтенант из отдела «А», состоявший в группе Василева.

— Хорошо, — кивнул Аввакум. — Я очень рад, что полковник удостоил меня своим вниманием.

После бессонной ночи его донимала сырость, и он поднял воротник пальто. Но утренний холод по-прежнему ползал по его плечам.

Уже рассвело. Огни у ангаров таяли в матовой дымке утренней зари. Пилот истребителя, на котором прилетел Аввакум, оживленно разговаривал с дежурным аэропорта.

— Лейтенант, — сказал Аввакум. — Будьте так добры, возьмите мою дорожную сумку и идите впереди меня.

Подняв тяжелый чемодан, Аввакум пошел следом за лейтенантом. Василев ждал его в своей «волге» у восточных ворот аэродрома. Невысокого роста, с холодными зелеными глазами и строгими, коротко подстриженными усиками, с выбритым до синевы подбородком; он молча протянул ему руку, помог уложить в багажник вещи и предложил сесть на переднее сиденье, рядом с ним — благоволение, которое он проявлял весьма редко, даже по отношению к самым близким ему людям.

  22