Последние отзывы

  14  

И это его ужасно раздражало.

Что в этой женщине такого, что он не может перестать о ней думать, даже когда здравый смысл протестует?

Чанс въехал на парковку руководства «Монтгомери девелопмент», вышел из джипа и на лифте поднялся в офис Макса. Когда двери открылись, оказалось, что диваны и кресла полностью заняты мужчинами и женщинами в серых, черных и синих костюмах.

Его охватило облегчение. Бизнес был его вотчиной. Он отвлечется от Тори, ее секретов и нежных карих глаз.

— Познакомьтесь, это мой брат Чанс, — гордо произнес Макс, завидев Чанса.

Макс представлял остальных, Чанс пожимал руки, неожиданно почувствовав себя частью происходящего. О нем говорили так, словно он уже согласился остаться. Но через некоторое время поведение Макса показалось ему подозрительным.

Почему он так старается быть вежливым? Хочет привлечь Чанса к делу? Старший брат, которого он помнил, был неплохим, но всегда стремился оказаться в центре внимания. Зная, что встанет во главе «Монтогомери девелопмент», Макс ходил за отцом по пятам, пытаясь полностью копировать его. А теперь он внезапно изменился? Встревоженный, Чанс не мог успокоиться. Он предвкушал ссору.

В конце дня он уселся перед столом Макса, а брат занял место в высоком кресле и спросил:

— Итак, что ты думаешь? Похожа «Монтгомери девелопмент» на место, которому ты готов посвятить следующие двадцать лет?

Чанс сухо усмехнулся. Брат не знал, что нарывается на ссору. Он фыркнул:

— Переходишь прямо к делу?

— Я же не знаю, сколько ты тут собираешься пробыть. Так что приходится рубить сплеча.

— Ладно. Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты собираешься надавать обещаний, как отец, получить меня, а потом отказаться от них.

Макс открыл рот:

— Эти два дня, по-твоему, ничего не значат?

— Ты такой же очаровательный, как отец, Макс.

Я должен поверить, что ты изменился.

Кресло Макса скрипнуло.

— Продолжай.

— Я лучше просто уйду, прежде чем ты меня обманешь.

— О… — Макс коротко засмеялся. — Я понял. Ты хочешь, чтобы я оказался как отец; чтобы я был плохим, тогда ты сможешь сказать маме, что попытался, но со мной нельзя работать. — Он встал и перегнулся через стол. — Вот что, братишка. Тебе принадлежит треть этой компании. Когда мама умрет, нам достанется по половине. Мы друг без друга никуда. И я не хочу делать всю работу в одиночку. Мне нужна помощь. Так что давай разберемся сразу.

Чанс тоже поднялся:

— Хорошо. Хочешь разобраться? Так начнем же: почему ты мне не сказал, что отец мне по крови родной?

— Потому что я слышал только офисные сплетни. И не собирался передавать их тебе. А теперь у меня вопрос: если ты такой славный парень и любишь маму, то почему за пятнадцать лет не прислал хотя бы открытку на Рождество?

— Я злился.

— Ути-пути.

Услышав, как его большой сердитый брат плаксивым тоном произносит «ути-пути», Чанс удивленно замер. Через несколько секунд он рассмеялся:

— Ути-пути?

Макс снова сел:

— Показалось подходящим.

Чанс снова рассмеялся. Макс указал ему на кресло:

— Так что, боишься со мной работать?

Чанс сел. Если настал момент истины, то пусть он будет искренним. Никаких увиливаний и обвинений. Только правда. Потому что, как ему ни хочется здесь работать, он не может.

— Я не могу тебе доверять, Макс.

— Только потому, что я знал сплетни и не поделился с тобой?

— Не знаю. Может быть. Но больше дело в отце. В его связях с этим местом, от которых я не могу избавиться. Я пятнадцать лет на тебя сердился. Это так просто не исчезнет.

— Справедливо.

Чанс резко взглянул на брата:

— Справедливо?

— Думаю, ты просишь о времени. И я его тебе с удовольствием предоставлю.

— Я сказал, что не доверяю тебе, а ты говоришь, что дашь мне больше времени?

— Время на то, чтобы со всем примириться. Время, чтобы научиться мне доверять. — Макс снова откинулся на спинку кресла. — Чанс, я алкоголик. Мне пришлось извиняться перед половиной города. Пришлось терпеливо ждать, пока все, кого я знаю, привыкнут к тому, как я изменился. Было бы глупо, если бы я отказал в этом собственному брату.

Чанс ничего не ответил. Он никогда не слышал такой искренности. И если уж он и хотел дать кому-нибудь второй шанс, так это Максу — старшему брату, которого когда-то обожал.

Макс переплел пальцы, а потом открыл верхний ящик стола.

  14