255 
Гвинейра уже много дней задавалась вопросом, что она почувствует при этой встрече с Джеймсом? Сможет ли она вообще узнать его и увидеть в МакКензи то, что... Да, а что именно?.. Впечатлила бы ее эта встреча? Поразила? Что бы там ни было, прошло двенадцать лет. Возможно, ее волнение было излишним. Возможно, он окажется для нее совершенно чужим человеком, которого она даже не сможет узнать, встретив на улице.
Но уже первый взгляд на высокого мужчину на скамье подсудимых принес ей облегчение. Джеймс МакКензи едва ли изменился за прошедшие годы. По крайней мере Гвинейре он показался тем же Джеймсом. После рисунков, увиденных в газете, в которой сообщалось о его поимке, Гвин рассчитывала увидеть бородатого дикаря, но МакКензи был гладко выбрит и прилично одет. Как и прежде, он был высоким и стройным, а игра мускулов под слегка изношенной белой рубашкой выдавала его настоящую силу. Лицо Джеймса загорело, кроме тех мест, которые раньше были прикрыты бородой. Его губы были плотно сжаты — Гвинейра решила, что он переживает, ожидая результатов судебного процесса. Она и раньше довольно часто видела то же самое выражение лица, такой же взгляд... Ничего, абсолютно ничего не поменялось в его смелом взгляде. Конечно, Джеймс смотрел теперь не с легкой насмешкой, а с напряжением и, может быть, страхом, но морщинки в уголках его глаз по-прежнему свидетельствовали о том, что он любил посмеяться. В целом МакКензи производил впечатление более серьезного и зрелого мужчины. Гвинейра узнала его с первого взгляда. О да, конечно, она узнала бы его среди всех мужчин Южного острова, если не всего мира.
— Джеймс МакКензи!
— Ваша честь?
Гвинейра узнала также его голос. Этот теплый голос, который мог звучать очень нежно, но и уверенно, даже сурово, когда Джеймс отдавал приказы своим работникам или овчаркам.
— Мистер МакКензи, вы обвиняетесь в том, что в окрестностях Кентербери, а также вокруг Отаго многократно крали скот в больших количествах. Вы признаете себя виновным?
МакКензи пожал плечами.
— В окрестностях много чего крадут. Я не знаю, что касается меня...
Судья вздохнул.
— Почтенные джентльмены говорят, что вас встретили в верховьях озера Варнака с отарой краденых овец. Вы признаетесь хотя бы в этом?
Джеймс МакКензи снова повел плечом.
— На свете много МакКензи. На свете много овец!
Гвинейра чуть не засмеялась, но затем подумала, что своим поведением Джеймс мог довести почтенного судью Стивена до белого каления. При этом врать было совершенно бессмысленно. На лице МакКензи все еще имелись следы недавней драки с Сайдблоссомом. Впрочем, Джон, в свою очередь, тоже не остался без синяков. Гвин ощутила своеобразное удовлетворение от осознания того факта, что Сайдблоссому досталось намного больше.
— Может ли кто-нибудь в зале свидетельствовать, что в данном случае речь идет о воре скота МакКензи, а не о ком-то еще с той же фамилией? — спросил судья, снова вздохнув.
Сайдблоссом встал.
— Я могу доказать это. К тому же у нас в распоряжении имеется еще кое-что, что поможет опровергнуть любые сомнения. — Он повернулся ко входу в зал суда, где стоял его помощник. — Выпустите собаку!
— Пятница!
Маленькая черная тень со скоростью ветра пролетела через все помещение прямо к Джеймсу МакКензи. Казалось, он тут же забыл, какую роль собирался играть перед собравшимися. Он наклонился, схватил собаку и погладил ее.
— Пятница!
Судья закатил глаза.
— Можно было бы обойтись и без драматизма, но и так сойдет. Запишите в протокол, что подсудимый конфронтировал с собакой, которая следила за передвижением украденной отары, и признал животное своим. Мистер МакКензи, надеюсь, вы не станете сейчас рассказывать, что у животного есть двойник?
Джеймс улыбнулся, и глаза его засветились от счастья.
— Нет, — ответил он. — Эта собака единственная в своем роде! — Он погладил Пятницу, и та лизнула руку Джеймса. — Ваша честь, мы... мы могли бы сократить это слушание до минимума. Я все расскажу и во всем признаюсь, если вы разрешите мне оставить Пятницу у себя. Даже в тюрьме. Посмотрите на животное, собачка, очевидно, даже не ела с тех пор, как ее отняли у меня. Она ему... мистеру Сайдблоссому ни к чему, Пятница никому, кроме меня, не подчиняется...
— Мистер МакКензи, мы не слушаем дело вашей собаки! — строго заметил судья. — Но вам бы стоило признаться. Кража скота в Лайонел-Стейшн, Киворд-Стейшн, ферме Бизли, Баррингтон-Стейшн... все это ваших рук дело?
255 
