Последние отзывы

  32  

Она смутно помнила из одной из своих книг, что король и королева посещали Эскориаль только в летние месяцы, когда стояла жара.

Теперь, стоя перед своими похитителями, она думала, что, несмотря на их малопривлекательную наружность, они были достаточно сообразительны, чтобы привезти их с Мирабеллой в такое место.

Никто в Мадриде ни на минуту не заподозрит, что кто-то осмелился прятать пленников в королевском дворце, где никому не придет в голову их искать.

Когда главный похититель заговорил, Вильда подумала, что он, возможно, был одним из дворцовых служителей, которому не составляло труда сюда попадать и приводить других людей.

– А теперь, сеньорита, – сказал мужчина, выманивший их из Прадо, – вы, наверно, догадались, что нам от вас нужно.

Он говорил насмешливо. Вильда вздернула подбородок.

– Я полагаю, сеньор, – отвечала она, – что вы похитили леди Мирабеллу и меня.

– Вы совершенно правы, – согласился он. – Мы требуем, чтобы вы написали письмо матери юной леди с предложением заплатить выкуп в миллион долларов, если она желает благополучного возвращения своей дочери.

– Миллион долларов? – ахнула Вильда. – Как вы можете требовать такую огромную сумму?

Оба они говорили по-испански, так что остальные их понимали. Один из присутствующих презрительно рассмеялся и, достав из кармана мятую газету, сказал:

– Миллиона мало. Запрашивай два или три, Рамон. Сеньора может себе это позволить.

– Мы договорились требовать один миллион, – возразил Рамон. – Если мы потребуем больше, нам, может быть, и не удастся сбыть девчонку с рук.

Какое-то время все молчали. Потом один из мужчин сказал о Вильде что-то неприятное и бесстыдное.

Остальные засмеялись, и ей стало страшно, но уже по другой причине.

– Покажите мне, где я могу написать это письмо, – обратилась она к человеку по имени Рамон. – Чем скорее мы выберемся отсюда и от вас, преступников, тем лучше!

– Во всяком случае, присутствия духа у вас хватает, – сказал он с легкой улыбкой. – Но какое-то время вам все-таки придется провести в нашем обществе.

– Это мы еще посмотрим! – сказала Вильда. – Так где же я могу написать письмо?

В дальнем конце комнаты был стол. Она подошла к нему, увидев на нем чернильницу, гусиное перо и бювар с королевским гербом.

– Что вы хотите, чтобы я написала? – спросила она твердым голосом.

Рамон сделал характерный испанский жест. Он явно над ней издевался.

– Кто может красноречивее описать неприятное положение, в котором вы находитесь, и как вы обеспокоены здоровьем и благополучием вашей воспитанницы, чем вы сами, сеньорита?

– Это правда, – сказала Вильда. – Но прежде чем я это напишу, я хочу объяснить, что делаю это потому, что у меня нет другого выхода. Я поражена, что испанцы, которых я считала благородными людьми, могут так вести себя с гостями из другой страны, с которой у вас мирные отношения!

Рамон, явно человек образованный, забавлялся этой ситуацией, но остальные трое заговорили с акцентом, затруднявшим для Вильды понимание:

– Ну давай, кончай с этим. Нам нужно отвезти письмо в Мадрид до темноты.

– Да, конечно, – согласился Рамон. – Вы же понимаете, сеньорита, что моим друзьям так же не терпится довести дело до конца, как вам вернуться к удобствам дворца маркиза.

Понимая, что напрасно и даже опасно препираться с ним дольше, Вильда быстро описала происшедшее. Она все время думала, как ей дать понять маркизу, где они находятся.

Она понимала, что Рамон достаточно образован, чтобы понять ее намеки, и умеет позаботиться о своей безопасности.

В результате она написала следующее:

Подписав свое имя, она, повинуясь какому-то импульсу, добавила:

Когда она кончила писать, Рамон взял письмо и внимательно прочел его, а потом прочел вслух, поскольку, как подозревала Вильда, остальные были неграмотны.

  32