Особенно,... 
20 
Он предполагал быть главным в этом разговоре. Говорить Туле, как будет дальше складываться их непростая ситуация. Но эта маленькая женщина незаметно взяла роль лидера на себя. Саймон сделал глоток вина. Он посмотрел на Тулу, наблюдающую за ним. Она смотрела на него мягко и дружелюбно. Его раздражало, что она может игнорировать то, что медленно сводит его с ума. Как она смеет спокойно на него смотреть, притворяться, будто хорошо его знает, и даже не допускает, что между ними может что-то быть. Всего несколькими словами Туле удалось одновременно оскорбить и заинтриговать его.
— У меня нет никакого распорядка, — пробурчал он, недовольный тем, что она считает его скучным педантом, живущим по графику.
В ответ на это она мягко рассмеялась:
— Саймон, я живу в твоем доме всего несколько дней, а уже знаю твой распорядок не хуже, чем ты сам. Ты встаешь в шесть, завтракаешь в семь, в семь тридцать смотришь новости и в восемь уезжаешь в офис. Домой возвращаешься к половине шестого.
Он нахмурился, раздраженный ее тоном всезнайки. Но еще больше его злит то, что она права.
— В шесть чтение вечерней газеты, — она продолжала улыбаться, словно ей это доставляло удовольствие, — затем ужин в полседьмого и работа в кабинете до восьми…
«Как, черт возьми, это произошло? Как я перестал замечать, что живу по расписанию?» — подумал Саймон с отвращением. Если это ясно женщине, с которой он только познакомился, что видят те, кто знает его давно? Неужели он действительно так предсказуем? Неужели он заложник собственных привычек?
— Не останавливайся, — сказал он, сделав еще глоток вина. — У тебя отлично получается.
— Тут мой рассказ заканчивается, — ответила Тула. — В восемь я укладываю Натана спать и понятия не имею, чем ты занимаешься до утра. — Она снова улыбнулась. — Не хочешь меня просветить?
Да, он хочет ее просветить. Сказать ей, что она полностью ошибается на его счет. К сожалению, это не так. Ему безумно хочется отвести ее в спальню и нарушить свой распорядок, но для этого еще рано.
— Я так не думаю, — напряженно произнес он. — Более того, я хотел поговорить не о себе, а о ребенке.
— Чтобы говорить о ребенке, тебе для начала следовало бы проводить с ним время, а не избегать его.
— Я его не избегаю.
— У тебя большой дом, Саймон, но не настолько.
Не в силах больше выносить ее пристальный взгляд, он поднялся и подошел к большому окну с видом на парк. Мягкий свет луны окутывал детскую площадку с качелями и горками.
Он знает, что не должен принимать в расчет ее мнение о нем, но ему совсем не хочется, чтобы она считала его трусом, уклоняющимся от своих обязанностей, или скучным педантом, заложником пристрастия к порядку.
— Я еще не получал результатов анализа ДНК, — ответил он, не отводя глаз от картины за окном.
— Ты знаешь, что он твой, Саймон. Ты это чувствуешь.
Тула подошла к нему, и он посмотрел на нее:
— То, что я чувствую, не имеет значения.
— Ошибаешься, Саймон, — печально сказала она. — В конце концов, единственное, что имеет значение, — это чувства.
Он с ней не согласен. Чувства мешают мыслить здраво. Он получил этот урок в раннем возрасте. Разве он не видел, как его отец Джерод Брэдли чуть не погубил семейный бизнес своим легкомыслием и безответственностью? У его отца никогда не было четкого плана. Он не знал, чего ждать от следующего дня.
Саймон много лет назад дал себе слово, что не будет таким, как его отец. В его мире первое место занимают логика и здравый смысл. Он доверяет не чувствам, а разуму.
Что бы там ни думала Тула, на самом деле он избегает не Натана, а ее. С тех пор как он ее поцеловал, с тех пор как прикоснулся к ее груди, он ни о чем больше не может думать. Пока он точно не узнает, что это значит, он будет продолжать ее избегать.
Раньше все в его жизни было просто. Он видел привлекательную женщину и затаскивал ее в свою постель. Тула — временный опекун его сына. Если он ее соблазнит, а потом бросит, она сделает так, что ему станет сложнее получить опеку над ребенком. А что, если он займется с ней сексом и не захочет ее отпускать? Что тогда?
В его жизни нет места для такой легкомысленной и неорганизованной женщины. Она живет в хаосе, а он любит порядок.
Они друг другу не подходят.
— Ты меня слушаешь?
— Да, — пробормотал он, хотя изо всех сил старался не слушать ее.
Это получалось у него не лучше, чем игнорировать свое влечение к ней.
20 
