Глава 6

— Нет, — прошептала Мэй, — я никогда на это не соглашусь!

Его слова разрывали ей сердце. Ей казалось, что Куном овладели демоны. Мэй никогда не видела у него такого потерянного взгляда. Уголки его губ опустились, лицо осунулось и потемнело, а руки, в которых он сжимал ее ладони, были холодны, как у покойника.

Внезапно подумав о том, что Кун только что пережил тяжелое горе, потеряв жену и маленького сынишку, она смягчилась и нежно произнесла:

— Успокойся. Ты не в себе. Тебе надо поехать на похороны Сугар. А мы будем тебя ждать.

— Я поеду, но только с тобой и с Айсином.

— Моего сына зовут Ан.

Он взмолился:

— Мэй! Пойми, для Сарнай и Юйтана не столь важно, есть ли у меня жена, главное — им нужен наследник! По окончании траура они навяжут мне новый брак, и я опять не смогу отказаться!

— У тебя не хватит совести отобрать у меня сына!

— Он будет с тобой. Ты поступишь, на службу кормилицей. Я сделаю так, чтобы тебя взяли.

— У Айсина наверняка были и кормилицы, и няни.

— Все погибли, никого не осталось. Нет никаких свидетелей. Нам нечего опасаться.

— Но я хочу быть своему сыну матерью, а не служанкой!

— Придет время, и он узнает правду. А пока мы с тобой будем вместе. Станем жить, как муж с женой, и никто не сумет нам помешать. Я сошлюсь на тоску по Сугар и откажусь от повторного брака.

— Все может раскрыться, Кун!

— Нет. Те, кто знает правду, будут молчать под страхом смерти, как молчали до сих пор. А насчет Айсина и Ана никто ничего не заподозрит. К счастью, ни у того, ни у другого не было меток, а все младенцы выглядят одинаково.

— Неужели ты бы не отличил Айсина от Ана?

— Не думаю. А Юйтан и Сарнай тем более ни о чем не догадаются.

— В теле Айсина текла кровь сына Неба!

— Все это глупости. Император такой же человек. Родство с ним не защитило Сугар от безвременной гибели.

Безусловно, лишь глубочайшее отчаяние заставило Куна изрекать столь кощунственные вещи. Мэй понимала, что он не в себе, и все же не была намерена уступать.

— Ты все хорошо придумал, и все-таки я отказываюсь. Эта ложь слишком велика, она намного опаснее той, с которой ты живешь. Нельзя до бесконечности испытывать судьбу.

Неожиданно Кун отстранился, и его взгляд, сделался жестким.

— Прости, Мэй. Я уже написал Юйтану, что Айсин жив. Что его спас один из евнухов, который после скончался на берегу. Я также сообщил, что нанял в Кантоне кормилицу, которая ухаживает за Айсином, и предупредил, что привезу ее с собой.

Мэй обмерла. Во рту пересохло, а кончики пальцев онемели, Внутри творилось что-то ужасное. Слова Куна отозвались в ее голове оглушительным эхом. Ей чудилось, будто чья-то жестокая рука перемешала ее желания, вырвала с корнем сокровенные чувства и безжалостно бросила под ноги.

Кун не мог так поступить! Он обезумел от горя, это оно толкнуло его на немыслимое!

Мэй захотелось схватить Ана и броситься с ним, куда глаза глядят. Она должна спрятать его и укрыться вместе с ним, чтобы избежать рокового шага.

Но вместо этого она продолжала сидеть на месте. Потому что слишком сильно любила Куна и боялась за него. Если она исчезнет, в порыве отчаяния он может во всем сознаться князю. И тогда его ждет смерть.

На следующий день они покинули Кантон. Это было тяжелое путешествие, полное сердечных терзаний и душевных мук.

Сойдя с повозки перед воротами дворца, Мэй хранила каменное молчание. Она ощущала на своих плечах невидимый груз обмана и страха, заставлявший пригибаться к земле, и шла, спотыкаясь, понурив голову и не поднимая глаз.

Хотя они с Куном условились, что говорить Юйтану и Сарнай, Мэй не была уверена в том, что справится.

А если ее вышвырнут на улицу? Если она потеряет надежду видеться с сыном?!

Когда они вошли в ворота, Мэй испытала настоящее потрясение. По сравнению с этой роскошью дом князя Арвая казался бедной хижиной, и девушка не могла понять, каким образом воспитанный в таких условиях Кун сохранил способность мыслить и держаться, как обычный человек.

Внезапно Мэй подумала о том, что если он некогда сумел променять все это на любовь простой девушки, то она тем более обязана принести требуемую им жертву.

  74