157 
Ричард говорил и смотрел на нас так, будто мы должны были прийти в восторг от этого плана, и немного напоминал жонглера, профессионально и успешно выполняющего сложнейший трюк. Он взглянул на Хьюберта Уолтера, ожидая одобрения, но его не последовало. Весьма колоритное жесткое лицо епископа выражало неописуемый ужас.
— С вами, наверное, случился солнечный удар! — грубо произнес он. — Или вы, не сообщив мне, наладили добрые отношения с эрцгерцогом Австрийским и рассчитываете, что будете приняты с распростертыми объятиями в его владениях и во владениях императора?
— Я не рассчитываю на гостеприимство. Как и они не ожидают меня. Я отправлюсь как паломник или как торговец… — Он повернул голову в мою сторону — я ехал почти вплотную к боку его лошади, из любопытства держась как можно ближе. Ожидая — и заслуживая — выговора, я отъехал подальше, но он поманил меня к себе, улыбнувшись той мальчишеской улыбкой, которой я не видел уже много дней. — Я возьму с собой Блонделя. Может быть, мы станем бродячими музыкантами. Это кое-что мне напоминает, Уолтер, и я получу все деньги, на которые вы заключите со мной пари.
— Вы не получите ни гроша, — весьма неуважительно отозвался тот. Вряд ли так подобало разговаривать с королем, но соблюдать сейчас церемонии было довольно глупо. — И если вы последуете этому рискованному плану, возложив на меня ответственность за благополучное возвращение армии и создавая впечатление, что я потворствовал вашей сумасшедшей идее, то я не поеду в Англию. Я не хочу, чтобы меня сочли Иудой, подлейшим из всех предателей, подтолкнувшим вас к путешествию через вражескую страну.
Ричард бросил на него косой, совершенно лисий взгляд и очень весело сказал:
— Мой план вполне разумен. Скажите, а что вы будете делать, если я решу осуществить его?
Уолтер не поддался обманчивой веселости. Щеки его подергивались, но он пристально и спокойно, как человек, сознательно бросающий вызов опасности, посмотрел на Ричарда и, помолчав, объявил:
— Я посажу вас под арест, милорд. В Акре найдется еще пять или шесть разумных людей, которые, возможно, и не проявляли особого рвения в крестовом походе, но никогда не были ни простаками, ни негодяями. И вместо того чтобы смотреть, как вы отправитесь в гнездо гадюки, мы арестуем вас как человека, не отвечающего за свои действия. Если вы обезумели от лихорадки, сир, наш долг — не позволить вам пуститься в эту смертельную авантюру. Ваш план настолько безумен, что он мог родиться только в мозгу, поврежденном лихорадкой.
Я ждал взрыва бурного гнева, но, видимо, все же недостаточно хорошо знал Ричарда.
— Короче говоря, — спокойно заключил он, — по вашему мнению, мой план является самоубийственным, и вы отвратите меня от него, как отвратили бы от любого другого греха?
— Именно это я и имел в виду, — согласился Уолтер. Кажущаяся рассудительность хозяина не усыпила его бдительности; щеки задрожали сильнее, и лицо внезапно стало бледным и жестким. Редкие красные прожилки придали ему ужасный вид.
— Ваш апостольник сбился набок, старина, — сказал Ричард и рассыпался каким-то гогочущим смехом, но его голос и манеры с обескураживающей резкостью изменились. Убийственно спокойно он принялся перечислять имена всех предавших его, срывавших его планы с того момента, как он ступил на Землю Палестины. Слушая его, я понимал: ни малейшая деталь не ускользала от его внимания на протяжении всего последнего года, каждая мелочь бралась на заметку и добавлялась к огромному бремени горечи, лежавшему на сердце. Его наблюдательность и память вдвое превосходили мои, как мои превосходили те же качества у последнего пехотинца нашей армии. Я был поражен. Мрачный перечень неверно понятых мотивов, непонятых или нарушенных приказов, оскорблений, пренебрежения, прямого предательства продолжался несколько минут, а закончил он его следующими словами: — А теперь, когда мой брат и мой бывший союзник вступают в сговор, чтобы отнять у меня королевство, вы, милорд Солсберийский, — кстати, вы однажды заявили, что последуете за мною и в ад, — угрожаете поступить со мной как с сумасшедшим потому, что я разрабатываю план, позволяющий быстро перехитрить их!
Уолтер был непоколебим.
— Милорд, если вы настаиваете, пусть будет так. Но только сумасшедший может не понимать, что, едва вы ступите на землю Австрии или Германии, одни и без сопровождения, ваш брат получит счастливую возможность завладеть вашим королевством не силой, а по праву наследования.
157 
