84 
– А может, все-таки твой дядя, дорогая?..
– Нет-нет: вам всем нужно быть здесь, тетя. Я в полной безопасности доберусь до дома с лордом Вандейменом. Все складывается удачно, правда?
Тетя Мэри облегченно улыбнулась.
– Очень удачно. Я даже не надеялась, что придут Сент-Рейвены и Ардены. Клара наслаждается каждым мгновением.
Поддавшись порыву, Люси поцеловала тетку в щеку, чем удивила их обеих, а потом быстрым шагом пошла прочь. У нее на глаза навернулись слезы. Господи, она сама не своя. Да что это с ней?
Лорд Вандеймен оказался идеальным спутником: довез ее до самого дома и не задал ни одного вопрос, – однако Люси от вопросов не удержалась.
– Вы хорошо знаете лорда Виверна, милорд?
– Только как друга моего друга, мисс Поттер.
– Мистера Делейни, как я понимаю.
– Нет. Он тоже друг моего друга. Я имею в виду Эмлина. Мы соседи и дружим почти с колыбели. Наши поместья находятся рядом.
– Как славно…
Он, вероятно, счел ее реплику банальной, но ей действительно казалось славным, когда дружба продолжается всю жизнь.
Ханна помогла ей раздеться и лечь в постель и ушла, и Люси почувствовала себя страшно одинокой.
Дэвид уехал в Девон. Что за срочность? Какие проблемы могли заставить его в одно мгновение сорваться с места? Если бы дела и в самом деле потребовали его присутствия, мог бы и написать…
Его стремительный отъезд осквернил все, что он говорил, все, что она чувствовала, все, во что верила. Она не видела в этом поступке никакого смысла, и от этого сердечная боль становилась сильнее.
Теперь Люси понимала, что значит умереть от разбитого сердца.
Глава 22
Дэвид ехал домой в почтовой карете, поэтому у него была масса времени для размышлений, для сожалений, для поиска поводов выскочить на следующей остановке и со всей возможной скоростью возвратиться в Лондон. Единственной его мечтой было сделать Люси счастливой, и он отлично представлял, как сильно она сейчас страдает, потому что сам испытывал подобные чувства.
Они созданы друг для друга. Умом, душой и телом они как половинки одного целого, если не брать во внимание его сомнительные дела и странную привязанность к поместью, которое у нее не вызывает никаких добрых чувств.
Ночью Дэвид немного поспал в тесноте забитой пассажирами кареты. Сюзан уговаривала его нанять фаэтон, но он отказался тратить деньги впустую, особенно после того как отказался от тридцати тысяч фунтов.
Он женился бы на ней и без денег, если бы был уверен, что сделает ее счастливой.
Дэвид сошел в Хонитоне и нанял лошадь для последнего этапа путешествия. Наслаждаясь свежим воздухом и необозримыми просторами, он пытался убедить себя, что со временем Люси полюбила бы этот край, оценила бы его достоинства.
Дэвид понимал, что плохие дороги, неухоженные живые изгороди, потонувшие в крапиве, буйные заросли ежевики, цепляющиеся за одежду, оттолкнут кого угодно.
Зато ягоды ежевики необыкновенно вкусны, а крапива хорошо тонизирует. Только вот Люси не нужны натуральные продукты: она привыкла покупать все в магазине, ездить по мощеным улицам и ходить по подметенным тротуарам.
Если даже сейчас она и чувствует себя несчастной, не страшно: придет в себя и со временем найдет идеального спутника жизни.
Дэвид въехал в Черч-Виверн совершенно измотанным недосыпом и сердечными муками. Оставив лошадь на постоялом дворе с указанием завтра вернуть хозяину, он направился к маячившему впереди Крейгу: сейчас мрачный замок полностью соответствовал его настроению, – однако вынужден был свернуть с пути. Через несколько минут весть о его возвращении домой достигнет поместья, и если он немедленно не появится там, кто-нибудь из родственников или все семейство ринется в Крейг выяснять, что случилось.
Спустя какое-то время он опять изменил направление и двинулся по тропе, которая шла между поместьем и Крейгом и вела к Драконьей бухте. Все поймут его желание первым делом выяснить, как обстоят дела в орде, потому что он капитан Дрейк.
У Дэвида не было уверенности, что дяде известно о его второй ипостаси – в качестве капитана Дрейка: Керслейк спокойно жил, закрывая глаза на кипучую деятельность контрабандистов и наслаждаясь радостями бытия. Дэвид охотно принимал такое положение вещей и искренне желал, чтобы у него оставалась свобода выбора. Видимо, дядя и тетя решили, будто он, став графом, передал свои полномочия кому-то другому в орде, и Дэвид искренне сожалел о том, что поступить так у него не получилось, потому что среди его людей не нашлось такого, кто сумел бы взять на себя бразды правления в столь сложные времена.
84 
