128 
— В тот день, у тебя в ванной, — бормотал он, касаясь губами уха Хонор. — Когда я прижал тебя к двери…
— Мммм…
— Именно это мне тогда хотелось сделать. Коснуться тебя… там.
От движений его пальцев у Хонор перехватывало дыхание, но все же она сумела сказать:
— Я очень боялась.
— Меня?
— Того, что ты мог сделать.
— Обидеть тебя?
— Нет. Заставить меня чувствовать то, что я чувствую сейчас.
Кобурн на секунду замер.
— Это правда?
— К моему стыду, да.
— Перевернись! — почти что прорычал Ли.
Он помог ей снова оказаться на спине и принялся покрывать поцелуями низ ее живота. Поцеловал каждую косточку, ложбинку между ними, затем потерся носом ниже.
— Кобурн?
— Шшш.
Его ладонь легла на живот Хонор. Пальцы продолжали ласкать, а язык властно проник внутрь. Хонор сначала часто задышала, потом выкрикнула его имя и выгнулась всем телом, словно умоляя не останавливаться. Он не стал.
После Кобурн взял в ладони ее лицо и водил большими пальцами по скулам.
Напряженное выражение его лица заставило Хонор спросить, в чем дело.
— Я никогда не был большим поклонником миссионерской позы.
— О, — неопределенно отреагировала Хонор, не зная, что тут можно сказать.
— Предпочитал любой другой способ.
— Почему?
— Потому что нужно смотреть женщине в лицо, — пробормотал Ли, словно сам удивляясь собственному открытию.
У Хонор вдруг сжалось горло. Подняв руку, она погладила Кобурна по щеке.
— А в мое лицо тебе хотелось смотреть?
Он впился взглядом в ее глаза еще на несколько секунд, а потом вдруг перевернулся так резко, что разрыв возникшей эмоциональной связи между ними оказался столь же ощутимым, сколь и физическое разделение тел. Не желая этого, Хонор повернулась вслед за ним. Кобурн лежал на спине, глядя в потолок с совершенно отчужденным видом.
Хонор произнесла его имя.
Он повернул голову в ее сторону:
— Когда все это кончится, я ведь больше не увижу тебя, не так ли? — тихо спросила Хонор.
Он помедлил несколько секунд, затем резко мотнул головой.
— Правильно, — печально улыбнулась Хонор. — Я так и думала.
Кобурн вернулся к изучения потолка, и Хонор подумала, что все кончено. Но Ли вдруг сказал:
— Я вижу, это изменило твое мнение.
— О чем?
— О том, чтобы спать со мной. Но ты ведь знала, на что шла, — он говорил так, словно Хонор собиралась с ним спорить. — Во всяком случае, должна была знать. Я не скрывал, кто я и какой я. И да, я хотел видеть тебя голой рядом с собой с той минуты, как увидел, и из этого тоже секрета не делал. Но я не из тех парней, которые дарят цветы и сердечки на День влюбленных. Я даже не из тех, кто остается на всю ночь. Не из тех, с кем можно сидеть, взявшись за руки. Не из тех, кто обнимается… в общем, всего этого я не делаю.
— Нет. Ты всего-навсего рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою. И уже не один раз.
Кобурн повернул голову и посмотрел на нее.
— Ты спрашивал меня, зачем я вышла из гаража. А теперь я хочу спросить тебя кое о чем. Зачем ты шел обратно в гараж?
— Хм?
— Ты сказал мне, что, если не вернешься через несколько минут после десяти, я должна вывести машину из гаража и постараться убраться как можно дальше от Тамбура. То есть ты думал, что так я и сделала. После того как ты чуть не погиб во время взрыва, тебе опалило волосы и обожгло плечо, ты мог бы бежать в любом направлении, чтобы спастись, но ты этого не сделал. Когда ты нашел меня на рельсах, ты бежал обратно в гараж. Ко мне.
Кобурн ничего не сказал. Только крепче сжал челюсти.
Хонор улыбнулась и подвинулась к нему ближе, прижимаясь всем телом к его телу.
— Тебе не надо дарить мне цветы, Ли Кобурн. Тебе даже не надо меня обнимать. — Она положила голову ему на грудь и обвила руками его шею. — Дай-ка я сама обниму тебя.
40
Диего держал бритву у кадыка Боннела Уоллеса, который, к его удивлению, оказался на редкость упрямым сукиным сыном.
Проникнуть в его дом оказалось гораздо проще, чем ожидал Диего. Сигнализация не была включена, так что ему не пришлось наносить удар мгновенно и стараться потом убежать до приезда полиции. Вместо этого Диего успел спрятаться и изучить дом до того, как Боннел Уоллес понял, что он не один.
Диего уже было подумал, что преодолел все препятствия, как вдруг до него дошло: Уоллес находится в своем кабинете на той стороне дома, которая выходила на улицу, где Диего видел его прошлой ночью. А это означало, что он отлично виден каждому прохожему.
128 
