с удовольствием перечитала 
130 
— Я бросил телефон в кресло, когда вошел в спальню, прежде чем пойти в туалет, — сказал он. — Пойди посмотри, если не веришь.
— Я вижу, что ты пытаешься мне нос натянуть!
— Вовсе нет. Клянусь!
— Ты хочешь, чтоб я пошел посмотреть, в спальне ли твой телефон. Отлично! Но сначала мне придется тебя убить, потому что я не отпущу тебя, пока ты не скажешь мне то, что я хочу знать, или пока не будешь мертв, — он подождал, пока до Уоллеса дойдет смысл сказанного. — Мне-то, в общем, все равно, а ты сам решай.
— Я думаю, что ты убьешь меня в любом случае.
— Скажи мне, где Тори.
— Я не знаю.
— Где она?
— Если бы знал, был бы вместе с ней. Я не знаю. Но если бы и знал, все равно бы тебе не сказал.
— Говори, где она, или умрешь в следующие пять секунд!
— Ни хрена я тебе не скажу. Я люблю ее.
Диего двигался быстро и бесшумно, как змея. Но он не перерезал Уоллесу горло. Вместо этого он приложил его башкой об унитаз. Тело толстяка тяжело шлепнулось на мраморный пол, а лоб оставил на краю унитаза причудливый кровавый узор.
Диего взял полотенце с монограммой и вытер лезвие бритвы, затем сложил ее, засунул в карман и вышел из ванной. Сотовый лежал именно там, где сказал Уоллес. Со своего наблюдательного пункта Диего пропустил момент, когда банкир бросил его в кресло, прежде чем пойти облегчиться.
Диего быстро спустился вниз. Стараясь, чтобы его не заметили в окнах, выходящих на фасад дома, он отправился в кухню, через которую вошел в дом. Там горела всего одна лампа над плитой. Поднеся к лампе сотовый Уоллеса, он открыл раздел с сообщениями. Тори. Восемь сорок семь. Она писала, что надо срочно уехать из города, но не сообщала, куда. Затем Диего посмотрел список звонков. Куча исходящих на номер Тори, и ни одного от нее. Толстяк говорил ему правду.
Диего достал свой телефон и позвонил Бухгалтеру.
— Я добыл номер мобильного Тори Шайрах, — сообщил он.
— Мне нужен был не номер, а местонахождение.
Диего продиктовал номер и объяснил про сообщение в телефоне Уоллеса.
— Все это хорошо, — голос Бухгалтера звучал весьма напряженно. — Но где она?
— Уоллес не знает.
— Ты не смог из него вытащить?
— Он не знает.
— Не знает? В настоящем времени?
— Чего мы добьемся, убив его?
— Что с тобой случилось, Диего? Мертвец не сможет тебя опознать.
— Уоллес и так не сможет. Он меня не видел.
В трубке повисла тяжелая пауза, затем снова послышался голос Бухгалтера:
— Ты сейчас где?
— Все еще в доме.
— Так попробуй еще раз. Кроме ушей, у него есть пальцы на руках и ногах. Пенис, в конце концов.
— Это ни к чему не приведет.
Диего всегда доверял своим инстинктам, а Боннел Уоллес явно был человеком, который умрет, защищая любимую женщину.
— Он говорит, что не знает, где Тори, и я ему верю, — с нажимом произнес Диего.
— Никаких свидетелей!
— Я же говорил вам уже, что меня он не видел, а вас я не упоминал.
— Ты никогда не оставлял жертву в живых. Что случилось сейчас? Откуда такая мягкость?
— Это не мягкость. Просто мои мозги все еще при мне. Убивать Уоллеса рискованно, потому что я не могу смыться из его дома по-тихому. Как только открою дверь, заорет сигнализация. И если я не успею убежать от полиции, не хотелось бы быть пойманным на трупе.
— Ты отказываешься добыть то, что тебе было заказано?
— То, что мне было заказано, добыть невозможно. Глупо убивать человека из-за информации, которой у него нет.
И снова на другом конце линии послышалась зловещая тишина.
— Ты уже дважды разочаровал меня на этой неделе, Диего. — От шелковых ноток в голосе Бухгалтера у него побежали мурашки по спине.
Все, кто знал что-нибудь о Бухгалтере, были осведомлены и о том, что происходит с людьми, которые разочаровали или подвели этого человека. Диего не боялся, что с ним могут поквитаться. Он был слишком ловок и изворотлив, чтобы даться им в руки. Но Бухгалтер мог наказать его другим способом…
И вдруг он понял кое-что такое, что обрушилось на него, словно тонна кирпичей. Во второй раз.
Желудок Диего болезненно сжался. Казалось, его вот-вот вырвет. Отсоединившись, он, не задумываясь ни на секунду о последствиях, распахнул дверь кухни. Сработала сигнализация. Звук был оглушительным, но Диего почти не слышал его. Тот страх, который поселился внутри его несколько секунд назад, оказался куда сильнее страха ареста.
130 
