34 
Кстати, далеко не глупый ум Сонтерия так и не мог постичь, как и, главное, для чего Его Светлость, являвшийся основателем клана, наплодил в давние времена не одного, не двоих и не троих, а с полсотни прямых наследников. Зато за последние двести лет, что ученый муж ему служил, не разродился ни на одного. Непостижимо странным казалось и то, что никто из его потомков не боролся за благосклонность правителя-отца и, казалось, даже не мечтал о вступлении в права наследства. Заговоры, интриги и козни, сетями которых окутаны любые иные дворы, были чужды клану Мартел, и возможность их случайного возникновения никогда серьезно не рассматривалась. У властителя Теофора не было даже личных охранников, и он частенько один, без сопровождения свиты, покидал пределы дворца.
Непонятно аморфное, пассивно-сонливое поведение окружения герцога долго не укладывалось в пытливой голове ученого, но, когда в ней возникло смелое, граничащее с безумием предположение, все обрывки кривых линий логической цепочки выпрямились и соединились. Все сразу же встало на свои места, а убийственная правда явила свой уродливый, веками скрываемый под маской красивой лжи лик. Возможно, вельможи клана Мартел и состояли в каком-то отдаленном родстве с герцогом, но уж точно не являлись его потомками. Их объединяло нечто другое, то, что не должно было стать известным всем. Они составляли ядро клана, были чем-то вроде государства в государстве, а ложь насчет сыновне-отцовских отношений нужна была лишь для того, чтобы под благовидным предлогом не впускать в свой узкий круг чужаков. Таким образом, выходило, что «ястребиные когти» были совершенно иными существами, весьма отличными от остальных вампиров клана, которых они умело обманывали и которыми виртуозно управляли.
Наблюдения за графом Норвесом и другими вельможами, с которыми Сонтерию время от времени по долгу службы приходилось общаться, лишь укрепили эти подозрения и открыли глаза на многое, чего ни ученый, ни другие члены клана не замечали в суетливых, проводимых в заботах и трудах буднях. К примеру, граф Норвес не любил пить кровь и каждый раз неохотно потягивал живительную влагу из кубка, как будто это был рыбий жир или иная, очень противная на вкус микстура. От корченья недовольных гримас вельможа при этом удерживался, но если приглядеться, то со стороны было заметно, что процесс испития не доставлял ему наслаждения. К тому же граф частенько обнажал клыки на глазах низкородных соклановцев, но никогда не обагрял их, вонзая в тело жертвы, хотя всем известно, что пить кровь из живого теплого тела куда приятней, чем из хладного, бездушного сосуда. Его Сиятельство любил разгуливать по шеварийской столице днем и даже хвастался загаром, списывая отсутствие губительного воздействия на него солнечных лучей на особое, проявляющееся с годами свойство клановой крови. Конечно, это приходилось принимать на веру, ведь вельможа жил уже около тысячи лет, а Сонтерий относительно недавно приобщился к клану шеварийских кровопийц. Однако почему-то у низкородных сородичей, проживших пятьсот-шестьсот лет, наблюдалась лишь легкая невосприимчивость к свету солнца. Их кожа выдерживала лишь несколько жалких секунд, а затем начинала краснеть, пузыриться и дымиться. Новички сгорали сразу, трехсотлетний Сонтерий мог продержаться под солнцем пару-тройку секунд, а те, кто был вдвое старше него – всего с десяток, поэтому ученому мужу казалось как-то нелогичным, что тысячелетний собрат мог спокойно разгуливать под губительными лучами и даже загорать. Если объект иль явление развивается эволюционным, постепенным путем, то качественные скачки случаются редко и они незначительны, а в случае с графом Норвесом наблюдался настоящий, революционный прыжок свойств организма. Налицо был явный пропуск нескольких этапов плавного, медленного развития и парочки тысячелетий, за которые они должны были произойти.
Непонятных мелочей и более крупных странностей было множество. Их неполный перечень мог бы занять целый лист, так что у Сонтерия не оставалось сомнений. Он точно знал, что приближенные герцога являлись не только «сынами ночи», но и кем-то еще, более древними и могущественными существами, создавшими клан шеварийских вампиров как ширму, то есть лишь для того, чтобы в его тени прятаться от недоброжелателей и врагов, как явных, так и потенциальных. Ученый это понял, знал и благоразумно молчал, боясь допустить даже легкий намек на свою осведомленность.
34 
