147 
Но монахини все же стирали бинты, хотя непрестанно жаловались на их неприятный запах и вид. В остальном вся их энергия была направлена на церковь, которую они поддерживали в чистоте и порядке — как те церкви, что привлекали их еще с детских лет. Тогда это были самые красивые здания на мили вокруг, и теперь церквушка в миссии Святого Луки тоже сияла чистотой, ни пылинки в ней, ни пятнышка, потому что убирались в ней несколько раз в день и полировали статуи Девы Марии и Христа так, что смотреть на них было больно, а если поднимался ветер, то монахини бросались закрывать окна и двери и сметали пыль еще до того, как она осядет. Добрые сестры служили церкви и отцу Макгвайру, а еще, как говорил Джошуа, передразнивая их, они кудахтали как куры при его приближении.
Они часто болели, потому что в таких случаях им можно было вернуться в Сенгу, в родной дом.
Джошуа целыми днями сидел под большой акацией, в кружевной тени, и наблюдал за тем, что делалось в больнице, но зачастую его глаза искажали то, что он видел. Он беспрерывно курил даггу. Его маленький сын Умник всегда находился при Сильвии; более того, теперь у нее было два мальчика, Умник и Зебедей. Ничто в них не напоминало тот столь любимый на Западе образ очаровательного негритенка с длинными ресницами. Оба были худыми, с костлявыми лицами, с огромными глазами, в которых горела жажда знаний — и голод, это было видно. Они появлялись в больнице около семи утра, некормленые, и Сильвия приводила мальчиков в дом, где отрезала им ломти хлеба и намазывала на хлеб джем под сумрачным взглядом Ребекки, которая однажды заметила, что ее детям не достается хлеба с джемом, только холодная каша, да и то не всегда. Отец Макгвайр сказал, что Сильвия стала матерью двух детей, и выразил надежду, что она знает, что делает.
— Но у них же нет матери, — сказала Сильвия, и он подтвердил, что да, их мать погибла на одной из опасных дорог Цимлии, а их отец умер от малярии, так они оказались в доме Джошуа и стали называть его отцом.
Сильвия испытала огромное облегчение, когда услышала эту историю. Джошуа уже потерял двух детей — одного совсем недавно, и она знала, что было реальной причиной их смерти — не пневмония, как было указано в свидетельствах о смерти. Значит, эти двое — не родные дети Джошуа. О, как пригодилось, как уместно оказалось здесь это избитое выражение. Они оба были умны, то есть слова Джошуа о сообразительности Умника оправдались вдвойне. Мальчишки следили за каждым движением Сильвии, и копировали ее, и вглядывались в ее лицо и глаза, когда она говорила, так что догадывались о том, что доктор попросит, еще до того, как прозвучит просьба. Они ухаживали за цыплятами и наседками, они собирали яйца и ни разу не разбили ни одного, они бегали с кружками воды и лекарствами, раздавая их пациентам. Мальчики садились на корточки по обе стороны от Сильвии, пока она вправляла суставы и вскрывала нарывы, и ей приходилось напоминать себе, что им всего шесть и четыре года, а не хотя бы дважды по столько. Оба как губки впитывали знания. Но в школу они не ходили. Тогда Сильвия заставила ребятишек приходить к дому священника в четыре часа, когда она заканчивала работу в больнице, и стала давать им уроки. К мальчикам захотели присоединиться другие дети, в частности — дети Ребекки. И вот уже у Сильвии образовалась маленькая начальная школа на дому. Однако когда ее ученики захотели, как Умник и Зебедей, приходить в больницу и помогать доктору, она сказала: нет. А почему тем двоим можно, разве это справедливо? Сильвия оправдывалась, говоря, что они сироты. Но в деревне полно было сирот.
— Что ж, дитя мое, — сказал священник, — теперь и ты начинаешь понимать, почему в Африке разбиваются сердца. Слышала ли ты историю человека, которого спросили: зачем он ходит по берегу после каждого шторма и бросает обратно в воду морских звезд, которых вынесло на сушу, ведь всех он не спасет, тысячи звезд все равно погибнут? Он ответил, что те несколько, которых он все-таки спасет, окажутся снова в море и будут счастливы.
— До следующего шторма — вы это хотели сказать, отец?
— Нет, но думал я приблизительно так. И мне было интересно узнать, что в том же направлении думаешь и ты.
— Вы имеете в виду, что я стала смотреть на мир более реалистично?
— Да, именно так. Я же говорил тебе не раз, что у тебя в глазах слишком много звезд, чтобы ты сама могла быть счастливой.
Древний разбитый «студебекер», пожертвованный миссии Пайнами взамен грузовичка, который в конце концов все-таки не вынес страданий, стоял наготове. Сильвия велела Ребекке сообщить в деревне, что она едет в «точку роста» и что может взять в кузов шестерых. Туда уже набилось человек двадцать. Рядом с Сильвией стояла Ребекка с двумя своими детьми — она настояла, что поедут ее сыновья, а не дети Джошуа, теперь их очередь.
147 
