104 
Аманда отошла от него на несколько шагов, покачивая головой:
— Прошлая ночь изменила все!
— Прошлая ночь действительно изменила все. Вам уже не нужно ехать в Белфорд-Хаус, ведь вы стали моей подопечной. Теперь это моя обязанность — гарантировать вам достойное будущее. — Не без труда, но Клифф сумел немного успокоиться. — Вам нужен супруг, Аманда. Все женщины выходят замуж.
Дикарка открыла рот, чтобы что-то ответить, но не смогла произнести ни звука. Собравшись с силами, она наконец выпалила:
— Вы могли бы стать моим мужем.
Де Уоренн был потрясен. В этот момент он не мог думать больше ни о чем другом, кроме как об этой стройной красавице, которая стояла перед ним и просила его жениться на ней.
Аманду по-прежнему била мелкая дрожь, она была так испугана…
— Вчера мне исполнилось восемнадцать, — она с усилием сглотнула. — Если вы должны жениться, то почему не на мне? Я уже достаточно опытная женщина для того, чтобы лечь с вами в постель, и вы это прекрасно знаете. Я наверняка могла бы доставить вам истинное наслаждение — я уверена в этом! И я могла бы отбросить все это притворство. Мы могли бы плавать вместе! Я, возможно, не модная утонченная леди, но я знаю, что вы хотите меня. Я вам нравлюсь, и мы товарищи по путешествию. Я могла бы подарить вам еще больше детей, ведь я так молода!
«Она просит, чтобы я женился на ней», — повторил про себя Клифф, не в силах осознать происходящее. Ему нужно было немедленно присесть, чтобы унять дрожь в ногах.
Какая же это была замечательная, пленительная мысль — Аманда стоит с ним на квартердеке, они вместе переживают приближение шторма, плывут в вечность. А позже Клифф увлек бы Аманду в свою постель, и она была бы такой же дикой, страстной и неистовой, как подгоняемые ветром волны.
Она явно колебалась, но приблизилась к нему:
— Я ведь на самом деле нравлюсь вам, ну хоть немножко? Мы ведь с вами приятели, не так ли?
Де Уоренн открыл было рот, чтобы ответить, но язык отказывался ему повиноваться. С трудом взяв себя в руки, он промолвил:
— Вы и правда нравитесь мне. Конечно, нравитесь. Но вы женщина и моя подопечная, а не мой приятель по морскому путешествию.
Теперь Клифф подбирал слова с большой осторожностью.
Но Аманда не желала ему верить:
— Мы вместе покорили эту мощную водную стихию!
Де Уоренн резко сорвался с места.
— У меня нет намерения жениться на ком бы то ни было. С какой бы это стати? — Клифф из последних сил старался не выйти из себя, и он заговорил более тихо, ровно: — Аманда, у меня есть дети, которых я обожаю. Иных наследников мне не нужно. Мне не нужно жениться по финансовым соображениям, чтобы получить богатое приданое. Менее всего я забочусь о том, чтобы приобрести титул. Я не верю в любовь, нисколечко. Таким образом, у меня нет ни одной серьезной причины для того, чтобы задумываться о браке.
Щеки Аманды стали пунцовыми.
— А еще я люблю волочиться за женщинами, — продолжал оправдываться Клифф. Его протеже, похоже, была сражена этими откровениями. — Я всегда был донжуаном, им и останусь на веки вечные. Вы уже знаете это. Ни одна женщина не смогла бы вынести брак со мной, если бы я действительно произнес все эти свадебные клятвы.
Потрясенная, Аманда крепко обхватила себя руками.
— Конечно, вы не должны жениться… по крайней мере, на мне… и я на самом деле не это имела в виду… Я просто сбита с толку…
Клиффу так хотелось подбежать к Дикарке и крепко ее обнять. Естественно, Аманда была сбита с толку: она только что узнала, что была незаконнорожденной, что ее мать не хочет с ней знаться, да еще и де Уоренн был так близок с нею…
— Я разбил бы вам сердце, Аманда, — а его, полагаю, уже не раз разбивали за вашу короткую жизнь.
Дикарка крепко зажмурила глаза, и Клифф понял, как она сожалеет о своих опрометчивых словах.
— Аманда, — тихо сказал он. — То, что произошло вчерашней ночью, полностью моя вина, моя ошибка. Но если вы немного поразмыслите, наверняка обрадуетесь, что стали моей подопечной. Теперь о вас будут заботиться так, как никогда не заботились, и вы больше не будете предоставлены самой себе, вам поможет моя семья.
— Я не хочу быть вашей подопечной.
Клифф знал, что причинил Аманде сильную боль и ни одно рациональное объяснение не способно загладить его вину и изменить то, что уже сделано.
— Мне очень жаль, — почти умолял он о прощении. Ему действительно было жаль — бесконечно жаль, что вчера вечером он зашел к ней в спальню, чтобы сообщить горькую правду. — Аманда, у вас просто нет другого выбора.
104 
