40 
— Можно и так сказать. У меня состоялась чрезвычайно интересная беседа с Люсианой. — Она сделала вдох, и вдруг слова полились сами, точно дождь из грозовой тучи. — Почему ты не сказал, что женишься на мне только ради поместья? Что дом станет твоим лишь в том случае, если у тебя родится законный наследник? Я бы поняла, если бы у тебя хватило смелости мне все рассказать.
Маттео даже не отвел глаз.
— Потому что все это утратило свой смысл. Я женился на тебе, потому что мне небезразлична твоя судьба и судьба нашего ребенка. Я хочу, чтобы у нас было совместное будущее.
Так хотелось ему поверить — дитя, что жило в глубине души Киры, желавшее пышное платье и огромный букет цветов, отчаянно хотело, чтобы это оказалось правдой. Но она не верила. Однажды Маттео уже поразил ее своей холодностью, говоря о том, что обычно вызывает у людей слезы, — и вот он снова словно читает заученную речь. Словно робот, повторяющий правильные слова, но произносящий их без должной интонации. Да разве она не знала причину такой его холодности? Кира закусила губу от боли и обиды.
— Я понимаю, что в основном тебя знают как человека, который своего не упустит, — заговорила она дрожащим голосом. — Но сколько еще откровений предстоит мне услышать о тебе? Ты хоть представляешь, каково мне было слышать это от Люсианы? Узнать, что ты добивался моего согласия вовсе не ради будущего сына — а потому, что не хочешь терять кусок земли. Тебе не нужна семья — ты просто использовал меня, точно инкубатор.
— В твоих доводах есть один пробел, — вставил Маттео. — Если эта земля так много для меня значит, как ты полагаешь, почему я не стал отцом гораздо раньше, до встречи с тобой?
— Потому что ты не особенно любишь женщин, — медленно ответила Кира. — Или, может быть, ты их не понимаешь. Ты не знал своей матери, и ее трагическая смерть стала причиной того, что ты начал ее идеализировать. У нее наверняка были свои недостатки — вот только ты никогда их не видел. Ни одна женщина не могла с ней сравниться, это, возможно, и стало причиной того, что ты до сих пор не женился. — Она сделала глубокий вздох. — А потом появилась я, и произошло то, что произошло. Тебе не пришлось больше размышлять, стоит ли поместье твоей свободы, все случилось само собой. И не нужно ухаживать за женщиной, которая бы в конце концов так и осталась тебе чужой — судьба сдала тебе счастливую карту, так? Даже не пришлось напрягаться.
Лицо его побелело.
— Ты и впрямь считаешь меня таким негодяем?
Она пожала плечами.
— Не знаю. — Голос ее дрогнул. — Может, тебе и не все равно. Но сейчас главное не это. Я выросла без отца, и это было непросто, но я хотя бы знала, на чем стою. Временами приходилось туго, но меня никто не обманывал — а вот ты обманул. Я словно актриса второго плана в твоей жизни — стою за кулисами серой тенью и наблюдаю, как ты сияешь на сцене. Я вижу, как ты ведешь себя с малышом — и со мной, — и понимаю, что все это лишь искусная игра. Да и как могло быть иначе, ведь мы с Сантино лишь твоя козырная карта ради получения денег.
Встретившись с Кирой глазами, Маттео передернулся — никто и никогда еще не разговаривал с ним так откровенно.
— А ты выкладываешь всю правду, Кира.
— Не вижу смысла изворачиваться и обманывать себя и тебя, — устало произнесла она. — Ты получил, что хотел. У тебя есть жена и законный наследник. Род Валенти продолжится, и ты получишь поместье. Я тебе больше не нужна.
У него защемило в груди — потому что он знал, что она права. Ему и впрямь никто не нужен, и так было всегда, потому что рядом никогда никого не было — так зачем менять привычки? Однако сейчас что-то было иначе — голос подсознания подсказывал ему это.
— А что, если все же я скажу, что нужна? — хрипло спросил Маттео, стараясь унять мысли в голове.
— Неужели? — с недоверием поинтересовалась Кира.
Маттео знал, что нельзя подавать ей ложные надежды — ведь она заслуживала куда большего. Что ж, остается одно: верные факты. Нужно продемонстрировать Кире все преимущества жизни с ним.
— Разумеется, — отозвался он. — Да и по логике все сходится.
— По логике? — еле слышно переспросила она.
— Да. — Он пожал плечами. — Если мы будем жить под одной крышей, для Сантино так будет лучше, нежели иметь отца, который то появляется, то исчезает.
— Не могу этого отрицать, — ровным безжизненным голосом согласилась Кира.
— А еще я женился на тебе, Кира. Ты носишь мое имя и мое кольцо. Твое будущее предопределено. Я не хочу, чтобы ты хоть когда-либо беспокоилась о деньгах.
40 
